В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Революционной части Союза пришлось после этого сделать вид, будто бы она кается и действительно ничего не будет делать без согласия есефов. 9 ноября УНС принял постановление, которое было передано Украинским телеграфным агентством: «Ввиду того, что под влиянием последних событий среди граждан ходят слухи о каких-то намерениях УНС по изменению тактики в направлении активных выступлений, Главная Рада УНС заявляет, что слухи о смене тактики Национальным Союзом не имеют оснований; указанные вопросы в Главной Раде не возникали. Главная Рада просит всех граждан принимать в расчет лишь постановления УНС, отвергая всякие слухи, распространяющиеся с целью возмущения граждан и внесения дезорганизации, которую используют во вред украинскому делу»[728].

10 ноября 1918 г. генерал Скоропадский обратился «ко всем гражданам Украины» со специальной грамотой, в которой призвал сохранять спокойствие, «не разжигать вражду», отказаться «от каких бы то ни было самочинных выступлений», «не подвергать страну опасности» и т. п., в который раз обещая созвать Сойм и осуществить земельную реформу. Вместе с тем гетман угрожал, что в его распоряжении «имеется достаточно силы, чтобы не допустить ни единого нарушения государственного порядка». Дело с организацией восстания было якобы отодвинуто в тень. Подписанные гетманским правительством ордера на арест некоторых членов Украинского национального союза остались невыполненными. Начало восстания было приторможено. Кроме того, более широкие круги украинской демократии, которые не знали о внутренних конфликтах в УНС и о причинах, побудивших к объявлению Союзом заявлений, подобных приведенному, начали деморализовыватся. Некоторые воинские части, решительно заявившие вначале о присоединении к восстанию, стали колебаться. Следовательно, объективные условия заставляли ускорить подготовку выступления. Социалисты-революционеры, Крестьянский союз, железнодорожники, социал-демократы уже склонялись к тому, чтобы начать восстание, в крайнем случае, без участия УНС.

Однако именно в те дни в политических кругах стало появляться все больше доказательств, что П. Скоропадский собирается изменить курс и создать новое правительство. Скрывать пророссийский, единонеделимский курс П. Скоропадский уже не мог. Любые маскировки украинизацией в конечном счете становились бесполезными. В частности, еще до провозглашения пресловутого решения от 14 ноября о возобновлении федерации с несоветской Россией, гетман 3 ноября 1918 г. тайно встретился на станции Скороходово с донским атаманом П. Красновым. Секретность разговоров, которые там велись, сохранить не удалось (а речь шла о том, чтобы именно Скоропадский взял на себя инициативу в восстановлении единой и неделимой России)[729]. Перед угрозой окончательного разрыва гетмана с украинской государственностью, изгнанием из коалиционного кабинета социалистов-федералистов последние начали склоняться в сторону радикальной части УНС, стали выражать симпатии идее восстания. ЦК УСДРП практически единогласно ('против' выступил только В. Садовский) высказался за немедленный призыв к вооруженной борьбе [730].

Ситуация становилась благоприятной для сторонников решительных действий. На специально созванном собрании Союза В. Винниченко доложил, что против гетмана уже организовано восстание и что политические партии без обсуждения и дебатов по этому вопросу должны избрать Директорию и дать ей полномочия на проведение выступления. Собрание Союза так и поступило: без лишних разговоров согласилось с уже принятыми мерами в деле организации восстания и постановило избрать Директорию УНР на отдельном тайном заседании уполномоченных представителей от всех политических партий, входивших в состав УНС, а также представителей войска.

Предварительный состав Директории наметили В. Винниченко и Н. Шаповал. Последний в связи с этим писал: «Кого ввести в состав Директории? Подразумевалось, что войдем, наверное, мы, кроме того, может, Петлюра. А Петлюра как раз был в гетманской тюрьме уже несколько месяцев и президиум УНСоюза упорно добивался от власти выпустить Петлюру. Как только повеяло украинизацией, УНСоюз активизировал усилия по освобождению Петлюры и других укр. политических деятелей. Как раз Петлюру из тюрьмы выпустили за 2–3 дня до восстания. Петлюра о подготовке восстания ничего не знал… Он был проинформирован об этом и его спросили: согласится ли он присоединиться к нам. Он охотно согласился»[731].