В гору

— Ну, досталось вам, — как бы извиняясь, сказал Озол крестьянам, когда все собирались уезжать.

— Денек пропал, — ответил Пакалн, — зато не надо будет еще раз ездить. Я зерно ни за что на землю не стал бы сыпать. Пусть хоть в тюрьму сажают. Но если бы тебя не было, склада так и не получили бы. Как это может так быть, что два советских учреждения не уступают друг другу?

— Всякие бывают люди, — устало ответил Озол. Ему не хотелось говорить. После сегодняшнего нервного напряжения им овладела слабость, как после продолжительного, ожесточенного боя, когда хотелось упасть на камень, в сугроб или даже в лужу, и сразу же уснуть. Он сел на повозку и предоставил лошади самой идти в веренице телег.

Когда Озол вернулся, было уже совсем темно. Ольга вышла ему навстречу и помогла распрячь лошадь.

— К Мирдзе гостья приехала, — сообщила она, — Эльза. У Зенты она теперь остановиться не может, так переночует у нас.

Озол приезду Эльзы и радовался, и не радовался. Хотя он в пути немного вздремнул, усталость все же не прошла. Она тянула в постель, а теперь опять надо будет беседовать, выслушивать всякие новости и рассказывать самому.

Он зашел в кухню умыться. Холодная вода освежила. Но все тело требовало прохлады. Сняв рубашку, он принялся тереть грудь и спину. Не будь ночь и поздняя осень, пошел бы к озеру искупаться.

— Что ты скребешь себя, словно после молотьбы в риге? — удивилась Ольга.

— Молотьба в риге — это сравнительно чистая работа, — ответил Озол, оставив жену в неведении о том, что он хотел этим сказать.

Эльза приехала одна. Маленького Вилиса она оставила на попечении тетки. Эльза передала привет от Зенты, она быстро поправляется. Но после тяжелого ранения ей нужен будет длительный отдых. Поэтому Мирдзе придется взять на себя обязанности комсорга волости. Быть может, даже на продолжительное время; Зенте легче будет заведовать Народным домом.

— От Мирдзы в последнее время тоже помощи мало, — заметил Озол без улыбки. — Оставила меня почти что одного.

— Разве молодежные бригады мало сделали этим летом? — возразила Мирдза.

— Работали, никто этого не отрицает, но об идейном воспитании молодежи ты могла бы больше подумать, — упрекнул отец.

— Как? В каждую свободную минуту мы читали газеты, обсуждали прочитанные книги, намечали, какие еще надо прочитать, — защищалась Мирдза.

— Но вот ребята на коннопрокатном пункте занялись пьянством, до этого тебе, разумеется, дела нет! Они, должно быть, живут в другой республике? — Озол сам чувствовал, что его тон становится придирчивым.

— Впервые слышу об этом, — удивилась Мирдза.

— Потому что за версту обходила коннопрокатный пункт. Лучше признайся, ты думала, если отец парторг, то пусть и отвечает за все, что в волости происходит? И за комсомольскую организацию в том числе? — не унимался Озол.

— Папа, я так не думала, — Мирдза с изумлением посмотрела на отца. — Но ты мог мне сказать это раньше… и по-другому. Возможно, я надеялась на тебя, ждала, что ты подскажешь, на что я должна обратить внимание. Но это, вероятно, я делала несознательно.

— Возможно, возможно, — Озол подавил досаду. — Только ты не можешь себе представить, как это тяжело… одному за все отвечать. Извините меня, уж лучше я пойду спать. Наверное, старею, — он устало улыбнулся и ушел в свою комнату.

— Что с ним произошло? — удивлялась Мирдза, вопросительно глядя на Эльзу.

— Наверно, пережил сегодня что-нибудь неприятное, — предположила Эльза. — Тебе не следует на него обижаться. Каждый ведь только человек. Я помню, каким Вилис иногда приходил домой. В иные вечера с ним нельзя было словом обмолвиться. А на завтра он сердился на себя, что дал разыграться плохому настроению.

— Я ведь не обижаюсь, мне только жаль отца, — сказала Мирдза. — Откровенно говоря, я уже больше не та «неугомонная Мирдза», которая в прошлую осень проверяла сарай Ирмы Думинь. Ты помнишь? Теперь я бы над этим призадумалась. И в самом деле, иногда жду, чтобы папа подсказал и посоветовал, что делать.

— А что с ребятами на коннопрокатном пункте? Ты их не знаешь? — спросила Эльза.

— Дело в том, что все они не здешние. О пьянстве я не знала, завтра спрошу у отца. До сих пор они держались от нас как-то особняком. Вот недавно был такой случай. Мы помогали одному новохозяину убирать рожь. В обеденный перерыв уселись на опушке рощи и стали читать газету. Вдруг из кустов в нас полетели шишки и комья земли, раздались смех и выкрики. Мы сразу поняли, что это ребята с коннопрокатного пункта. Наши хотели проучить их, да я отговорила. Мы сделали вид, что не заметили озорства.

— Это, очевидно, было своеобразной попыткой с вами познакомиться, — решила Эльза. — Но вы были горды, и поэтому ничего у них не получилось. Раз они пришлые, то вы должны были навестить их первыми.

— С чего теперь начать? — раздумывала Мирдза.