В гостях у Берроуза. Американская повесть

– Зови меня Патти. Значит, ты русский художник из Казахстана. Я люблю русских. Я недавно читала русского поэта по имени Клюев. Ты его знаешь?

– Да, – сказал я. – Знаю.

– How did he die? – спросила Патти.

– He was killed by Stalin.

– Ох! – сказала она. – Сталин! That fucker!

Вдруг я увидел острые маленькие волоски, растущие в углах рта и на подбородке Патти.

Я подумал: «Она уже бабушка. Или ведьма?»

Но тут появился Берроуз.

8

На нём была та же зелёная куртка, а на голове помятая шляпа.

В руке он держал чёрную элегантную винтовку.

– Hi, Patti, – сказал он.

– Good morning, William, – сказала Патти. – Как ты поживаешь?

– Всё в порядке, – сказал Берроуз. – Только все мы должны кардинально измениться.

– My name is Patti Smith, – сказала она. – Куда мне от этого деться?

– Heh, heh, heh, – сказал Берроуз. – Who lives will see, my dear.

Грауэрхольц подал ему стакан с кока-колой и водкой.

– Американо-русский антивирус, – хмыкнул Берроуз. – America Libre.

Он выпил и сморщился, словно глотнул рыбьего жира.

– Ну что, пойдём делать искусство? – спросил он, дёрнув губами.

И мы пошли практиковать GUNSHOT PAINTINGS.

9

Было чудесное утро.

Мы – я, Патти Смит, Джеймс Грауэрхольц и Берроуз – вышли во двор, обнесённый высоким забором.

Там было очень красиво: трава, цветы, густая листва – и могилы кошек.

Берроуз хоронил своих любимцев под окошком спальни.

В саду всё было готово для художественно-стрелкового сеанса: перед маленьким гаражом стоял стенд с укреплённым на нём картоном; три жестяных банки с краской покоились на треножнике перед стендом. – Умеешь стрелять? – обратился ко мне Берроуз. Я сказал, что посещал секцию стрельбы, когда учился в школе, но меня выперли оттуда за неуспехи. Берроуз рассеянно слушал, рассматривая затвор винтовки.

– Ладно, я стрельну первым, а ты посмотришь, – сказал автор «Последних слов Голландца Шульца».

Он тщательно приложился к прикладу и прицелился в одну из банок.

Она находилась от него примерно в семи метрах.

Мы с Патти и Грауэрхольцем стояли сзади.

Я глядел на мушку винтовки, которая чуть-чуть дрожала.

Раздался выстрел.

Банка взвилась в воздух и после судорожного зигзага упала к ногам Берроуза в травку.

А он вдруг закружился волчком и разорался:

– Fuck! Бля! Сука! Мать вашу! Cunt! Asshole!

Сперва я не понял, в чём дело, но потом увидел: он был весь заляпан краской.

Ну и чертовщина!

Стрелок попал в банку, она взорвалась и забрызгала стрелка с ног до головы красным акрилом.

Вот тебе и gunshot painting.

Больше всего досталось физиономии автора «Билета, который лопнул».

Пострадали его нос и подбородок.

Один глаз был полностью залеплен краской.

Шляпа свалилась с башки, обнажив бледный череп с хилыми остатками волосяного покрова.

Грауэрхольц кинулся к своему боссу.

– Уильям! Уильям! – кричал он.

Он содрал с себя красивую ковбойскую рубаху и вытирал ею лицо шефа.

Но Берроуз не унимался: орал и приплясывал, как бесноватый.

Кажется, он порядком испугался.

10

Потом мы с Патти сидели в холле и пили пиво.

А Берроуз с Грауэрхольцем надолго спрятались в ванной.

Патти сказала:

– Это всё потому, что он уже не занимается сексом.

– Что именно? – спросил я.

– Всё, – сказала Патти. – Все его беды.

Она пошла на кухню и приготовила два тоста с пармезаном.

Мы ели в полной тишине, а потом она сказала:

– Может, займёмся любовью?

Я дико смутился.

И струсил.

Дело в том, что у меня в эти дни выскочил на спине громадный фурункул.

Я пытался его выдавить, но от моих усилий он только распух и налился кровавым гноем.

Я всё время ощущал этот ужасный бугор на левой лопатке: весьма неприятное чувство.

В голове мелькнуло: «Если я займусь любовью с Патти, она наверняка обнаружит этот фурункул!»

И меня обуял ужас.

Да и вообще: я робел в присутствии этой Патти, похожей на индейского вождя, переодетого в нью-йоркские интеллектуальные шмотки.

Я не чувствовал к ней никакого эротического позыва.

Но нельзя же было отказаться от предложения самой Патти Смит – крёстной мамы панк-рока.

Она сидела напротив меня и властно, вызывающе улыбалась.

Вот я и согласился.

11

Мы пошли в мою комнатушку.

Патти Смит села на мою не заправленную кровать и огляделась.

– It is so sweet, – сказала она и сладко улыбнулась.

Я поискал глазами, куда бы мне приземлиться, но не увидел.

Жестом она пригласила меня сесть с ней рядом.

– Ты любишь Берроуза? – спросила Патти.

– Да, – сказал я.

– Очень?

– Очень.

– Но ведь ты любишь женщин?

– It’s no trouble, – сказал я. – Можно любить и Берроуза, и женщин.

– Точно, – сказала Патти. – А ты, я вижу, не промах. Хотя выглядишь как тихоня.

И тут я почувствовал её запах.

Она пахла костром, разведённым в лесной чаще. «Неужели это парфюмерия?» – мелькнуло у меня в мыслях.

«Или она ведьма?»

В этот момент она положила руку на мою руку.

У неё была крупная, увесистая ладонь, полностью поглотившая мою съёжившуюся похолодевшую ручку. Я почувствовал на себе её жгучий взгляд, из-за чего всё дальнейшее вышло из-под моего контроля.

Как сказал Берроуз: «Don’t looka me! Who you fucking staring at?»

12

Следующее, что я заметил, повергло меня в глубочайший шок: Патти разделась.

Её чёрные шмотки упали на пол.