В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

Это сражение не так известно, как Трафальгарская битва, которая произошла несколькими месяцами ранее. Тем не менее оно стало важнейшим этапом в окончательном разгроме морского флота Франции, избавив Британию от угрозы вторжения с моря. Британскими силами в этой битве командовал адмирал сэр Томас Дакворт. Когда сломался боевой строй пяти французских кораблей, а четыре фрегата оказались под прицелом английских пушек, адмирал велел просигнализировать флажками: "Это великолепно".

Обеспечение морской блокады и злость, вызванная упорным сопротивлением Франции, поднимали моральный дух моряков. Они сражались, чтобы почтить память Нельсона. Капитан "Превосходного" (Superb) распорядился вывесить портрет Нельсона на бизань-штаге, "где он и оставался на протяжении всего сражения, не тронутый неприятельскими выстрелами, забрызганный кровью и мозгами убитого матроса".

Фрэнк гордо писал невесте о своих успехах в баталии, длившейся два с половиной часа. Первый бортовой залп "тотчас свалил три мачты противника, а ближе к концу дела мы не без удовлетворения пощекотали трехпалубник, снеся все его палки". "Моя дражайшая Мэри, — с энтузиазмом заключал он, — я питаю надежду, что баталия эта позволит нам скорейшим образом покинуть сию страну и воротиться в старую добрую Англию. О, как трепещет мое сердце при этой мысли!" Джейн тоже пришла в восторг от этих известий и в своем письме призывала Фрэнка приехать домой и "получить заслуженную награду, которая будет заключаться в удовольствиях домашнего уюта". За победу Фрэнку вручили немалую сумму денег — по его меркам, целое состояние. Он решил, что теперь может жениться, и писал, что ему "не терпится вступить в брак".

Именно в сражении при Сан-Доминго принимает участие Фредерик Уэнтуорт из "Доводов рассудка" (привлекательный отважный моряк, прототипом которого стал Фрэнк), "тогда же произведенный в капитаны". После Сан-Доминго многие моряки вернулись на родину насладиться мирной жизнью. Это объясняет, почему капитан Уэнтуорт не был "сразу определен в службу" и имел возможность приехать в Сомерсет, где ухаживал за Энн Эллиот. Война кончилась — начались свадьбы.

Что до наших четырех дам, то к ним вот-вот должна была присоединиться пятая. Фрэнк счел, что с учетом его частых отъездов по службе будет лучше, если его молодая жена Мэри поселится с его матерью, сестрами и Мартой Ллойд. Он решил снять для них дом в Саутгемптоне, в удобной близости от портсмутских доков. Сам же он, по выражению племянницы Джейн Фанни, оставался в полном распоряжении "ужаснейшего, отвратительнейшего, зловреднейшего Адмиралтейства", которое в любой момент могло отправить его на другой конец света.

2 июля 1806 года миссис Остин и ее дочери наконец-то покинули Бат и устремились к новой жизни в Саутгемптоне вместе с новой невесткой. Как позже писала Джейн, их отъезд из Бата ознаменовался "самыми радостными чувствами побега!". До нее точно такую же радость по поводу отъезда из этого города, якобы специализирующегося на исцелении больных, высказал Хорас Уолпол[66]: "Человеку вдесятеро полезнее покинуть Бат, нежели туда приехать".

По счастью, эта глава в их жизни завершилась. Мало того: женская часть семейства Остин вряд ли догадывалась, что перед ней вот-вот откроется новая дразнящая перспектива обогащения.

22 Дом, достойный главной героини

Вот еще один странный оборот души!

Мэнсфилд-парк

Итак, дамы Остин навсегда покинули Бат 2 июля 1806 года. В этот самый день в лондонском Кенсингтоне завершился земной путь одной весьма пожилой леди. Эта кончина могла кардинальным образом решить все проблемы Джейн и резко изменить ее жизнь к лучшему. Имя покойной было достопочтенная Мэри Ли.

Но, оставляя дом на Трим-стрит, дамы семейства Остин об этом не знали. Они планировали провести лето дешево, гостя то у одних, то у других родственников, а затем переселиться в Саутгемптон. Этот беспокойный сезон — наглядное свидетельство забот, одолевающих героинь Джейн Остин: о богатстве, наследстве, семейных обязанностях.

Джейн наверняка ощущала на себе немалое давление. Ей перевалило за тридцать; отец умер, и она всецело зависела от милости братьев. Вместе с матерью и Кассандрой они ехали к кузену Эдварду Куперу, чувствуя себя приживалками. До сих пор Джейн не опубликовала ни строчки. В отличие от Эдварда, который год назад выпустил книгу проповедей, и эта книга хорошо продавалась. Иначе говоря, Джейн как никогда нуждалась хотя бы в проблеске удачи.