В гостях у эмира Бухарского

Начиная отъ Зировата, мстность и самая почва рзко мняютъ свой характеръ. Снгъ почти исчезъ, и т незначительныя залежи его, которыя еще виднлись кое-гд по канавамъ, были покрыты черною пылью. [110]Мертвая песчано-глинистая пустыня осталась позади, а предъ глазами потянулись теперь все сады да сады, обрамленные глинобитными стнками, канавы обсаженныя аллеями бородавчатыхъ тутовъ поля разбитыя на правильные участки, причемъ на ихъ межахъ торчатъ ряды вс тхъ же тутовыхъ деревьевъ; на этихъ участкахъ виднются тамъ и сямъ разбросанные хутора, отдльныя сакли; то вдругъ потянется цлый кишлакъ, то опять сады да плантаціи. Вообще, сразу какъ-то вдругъ сказалась культура, жизнь, и жизнь большая, плодоносная, хотя для того, чтобы быть плодоносною ей приходится серіозно бороться съ надвигающимися песками и развиваться на пепельно-срой солончаковой почв.

Опять пошли курганы, и между ними одинъ, высокій, былъ сплошь отъ подошвы до макушки усянъ сартовскими могилками. Такіе курганы-кладбища встрчаются подъ Бухарой довольно часто. Они въ теченіе многихъ вковъ росли постепенно и медленно, пока не достигли своей ныншней высоты, которая однако не останется для нихъ предльною: съ теченіемъ временя курганы эти, безъ сомннія, станутъ на много выше, если только не перестанутъ служить кладбищами. Будучи и внутри своей толщи захоронены такъ же какъ снаружи, они образовывались по мр наслоенія новыхъ могильныхъ пластовъ, на своей поверхности.

По движенію встрчнаго люда, пшаго и коннаго, а больше все верхомъ на ишакахъ и нердко даже по два человка на одномъ ишак, и по этимъ большимъ верблюжьимъ караванамъ, слдовавшимъ туда и обратно, въ разныхъ направленіяхъ и, наконецъ, по изобилію всхъ этихъ чайна-хане, харчевенъ и караванъ-сараевъ похожихъ снаружи скоре на военные форты, чмъ на постоялые дворы, вы чувствуете, что подъзжаете къ большому центру, къ столиц, къ сердцу своеобразнаго государства. Да, это, дйствительно, большой центръ, хотя вы и не встрчаете здсь ни высокихъ фабричныхъ трубъ, ни стука и грохота машинныхъ колесъ, ни изобилія кабаковъ и портерныхъ, ни бросающихся въ глаза отребьевъ нищеты и порока, ни вообще всего того, что составляетъ необходимйшія и самыя характерныя принадлежности форштатовъ въ большихъ городахъ европейскихъ. Тутъ, конечно, ничего подобнаго и тни нтъ, а между тмъ все-таки чувствуется, что втягиваешься въ центральный нервный узелъ весьма дятельной жизни. И замчательно еще вотъ что: вы видите движеніе большое, но нтъ въ немъ ни малйшей суетливости и той лихорадочности, какая свойственна опять-таки европейскимъ фабричнымъ предмстьямъ. Здсь весь трудъ человка въ землъ-кормилиц, и оттого-то, думается мн, и уличное движеніе этого народа идетъ степенно, неторопливо, увренно^и какъ бы спокойно-дловымъ образомъ. Миновавъ кишлаки и плантаціи и одинъ изъ большихъ загородныхъ садовъ эмира, что долго тянулся за глинобитною стной съ правой стороны дороги, мы демъ наконецъ, повидимому, настоящимъ городомъ, по очень людной, широкой и торговой улиц, сплошь застроенной одно- и двухъ-этажными глинобитными домами и лавками. Но это еще не городъ, каковымъ почитается въ Азіи лишь мсто обнесенное зубчатою стной съ башнями и нсколькими воротами, — это пока еще все тянется Каганское предмстье, или кишлакъ Каганъ, пока мы демъ его длинною улицей, можно вдосталь наглядться на возвышающійся слва изъ-за садовыхъ раинъ лазоревый куполъ мавзолея Хазрятй-Шейхъ-Алямъ, увнчанный на самой маковк своей высокимъ вковымъ гнздомъ аиста.

Каганская улица наконецъ привела насъ къ Каршинскимъ воротамъ, извстнымъ боле подъ названіемъ Кауля-дарвази. Тутъ поздъ нашъ на минуту пріостановился, чтобы дать время сопровождавшимъ насъ сановникамъ перессть изъ коляски въ сдла.

VII. Въ Бухар