В гостях у эмира Бухарского

Наконецъ мы въхали въ дйствительный, то есть настнный городъ и двинулись вдоль узкой улицы, застроенной почти сплошными рядами домовъ, то кирпичныхъ, то глинобитныхъ, но большею частію все двухъэтажныхъ. Намъ и здесь предшествовала все та же огромная, празднично пестрая кавалькада чиновниковъ и джигитовъ, во глав которой торжественно выступали на кровныхъ жеребцахъ, изукрашенныхъ блестящими уборами, трое нашихъ сановниковъ. Городскіе жители вроятно были предувдомлены о предстоящемъ възд русскаго посольства, потому что, не смотря на пятницу, праздничный день, джумая, который мусульмане обыкновенно проводятъ дома, громадныя толпы молчаливыхъ зрителей степенно стояли на всемъ протяженіи нашего городскаго пути, а путь этотъ былъ далеко не изъ короткихъ. Везли насъ и по широкимъ и по узкимъ улицамъ, и переулкамъ, и мимо кладбищъ съ древними, алебастровыми гробницами, и мимо старыхъ мечетей и мавзолеевъ сь могилами того или другого святаго мужа или праведника-ишана, [112]признакомъ коихъ и здсь, какъ въ Самарканд и Ташкент, обыкновенно служитъ длинная жердина, съ высоко болтающимся на ней конскимъ хвостомъ или тряпицей, увнчанная бронзовымъ изображеніемъ простертой въ небо человческой пясти, или узорчато-сквознымъ копьецомъ въ род пиковаго туза. хали мы и по разнымъ крытымъ базарамъ, и мимо открытыхъ разнообразныхъ мастерскихъ, лавокъ, състныхъ, чайныхъ и караванъ-сараевъ, и мимо обширныхъ каменныхъ медрессе съ высокими порталами и минаретами, и по набережной канала Шахрирудъ, обсаженной раскидистыми талами и бородавчатыми тутами, и везд, везд встрчали насъ вс т же молчаливыя толпы степенныхъ мужчинъ съ почтительно сложенными на живот руками. Одни только странствующіе каляндари [113]да дувана (юродствующіе) монашескаго ордена Накш-бенди въ своихъ высокихъ, остроконечныхъ шапкахъ, туго подбитыхъ ватой, съ длинными посохами въ рукахъ и съ чупъ-каду [114]съ боку на пояс, да разные скрюченные калки и уродцы, то сидящіе на пяткахъ, то ползущіе на четверенькахъ, съ подаянною чашкой въ протянутой изсохшей или изъязвленной рук, да нсколько женщинъ-сартянокъ съ совершенно открытыми лицами — привилегія, принадлежащая исключительно нищенкамъ — отчасти нарушали общую тишину всей остальной толпы, — первые своимъ нескладнымъ пніемъ, очень похожимъ на то, когда начнутъ горланить псни наши пьяные мужики, а послднія своимъ поющимъ речитативомъ, который, кажись, совершенно одинаковъ у нищихъ всхъ странъ и народовъ. Иногда кое-какіе мальчишки порывались забгать впередъ, чтобы съ живйшимъ любопытствомъ заглянуть намъ въ лицо, или взапуски бжали наряду съ нашимъ экипажемъ, перегоняя и толкая другъ друга и тмъ рискуя попасть либо подъ колесо, либо подъ лошадей. Но бдительные курбаши тотчасъ же внушали имъ достодолжную степенность, для чего этимъ блюстителямъ уличнаго благочинія стоило только пригрозить своею нагайкой, и рзвые мальчонки сконфуженно останавливались или въ разсыпную наровили юркнуть изъ-подъ занесенной на нихъ руки куда нибудь въ сторону.

Толпа въ Бухар очень пестрая, и хотя въ ней мшаются разные оттнки колеровъ синихъ, коричневыхъ и срыхъ, но преобладаютъ все же цвта самые яркіе: желтый, алый, голубой, зеленый, фіолетовый, и нердко вы встрчаете ихъ на одномъ и томъ же адрясовомъ или шаиновомъ халат въ самыхъ оригинальныхъ, но всегда красивыхъ сочетаніяхъ. Вообще для палитры художника здсь найдется множество разнообразнйшихъ тоновъ и оттнковъ, которые однако въ общемъ нисколько не ржутъ вашъ глазъ, а только веселятъ его и развлекаютъ. На головахъ же правоврныхъ, надо всею этою пестротой одеждъ, царитъ почти исключительно цвтъ блый, преобладающій въ головныхъ уборахъ. Рдко когда мелькнетъ между чалмами красная или синяя, и то большею частію у какихъ нибудь зазжихъ афганцевъ или деревенскихъ простолюдиновъ; горожане же бухарскіе отдаютъ предпочтеніе снжно-блому цвту, какъ самому модному и элегантному.