В гостях у эмира Бухарского

Объ этомъ святомъ Ходжа-Ахрар мстныя преданія, по обыкновенію начинающія каждое повствованіе чуть не отъ Адамовыхъ временъ, передаютъ, что нкогда появился въ Ташкент выходецъ изъ Стамбула, шейхъ Ауанди-Тауръ (чистый князь), умный, ученый, набожный, богатый и благотворительный, вслдствіе чего былъ вскор признанъ за святого и умеръ святымъ, увковчивъ свою память очень прочно въ названіи одной изъ четырехъ частей города Ташкента, которая и до сихъ поръ называется Шайхантауръ. Одинъ изъ его потомковъ, Ходжа-Ахраръ, избравшій «путь добродтели» своего знаменитаго предка, переселился иа житье изъ Ташкента въ Самаркандъ и сдлался тамъ пиромъ, то есть духовнымъ наставникомъ отдльнаго кружка своихъ учениковъ, ради чего и построилъ особую медрессе, существующую и донын. Ведя строгую жизнь и отправляя на свой счетъ толпы пилигримовъ въ Мекку, онъ тмъ самымъ распространилъ свою славу отъ Аравіи до Кашгара. Слава добродтелей Ахрара выросла, наконецъ, до того, что однажды мюриды (ученики) его, возвратившись изъ Мекки, разсказали своему пиру, что были они гостями халифа (которымъ тогда былъ второй или третій преемникъ султана Баязида-Ильдерима), что халифъ видлъ во сн его, святого Ходжу-Ахрара, и въ память этого прислалъ ему коранъ, писанный «святого рукой» третьяго халифа Османа и обагренный его святою кровью. Ходжа-Ахраръ принялъ подарокъ и оставилъ его въ наслдіе своей медрессе. Коранъ этотъ долгое время пользовался уваженіемъ, хотя читать его никто не могъ ни прежде, ни теперь, такъ какъ писанъ онъ (на пергамент) куфическими письменами, безъ гласныхъ буквъ и точекъ. Въ настоящее время рукопись эта, пріобртенная у муллъ медрессе Ахрара за 100 рублей, находится въ Петербург, въ императорской Публичной библіотек.

Въ числ преданій о богатствахъ Ходжа-Ахрара А. П. Хорошхинъ передаетъ, что вс земли на югъ отъ Самарканда до горъ Шарсабизскихъ будто бы принадлежали этому святому мужу и что садамъ и стадамъ его не было счету. Нкто Мушрабъ-Дувани, современникъ Ходжа-Ахрара, юродивый, обладатель одного лишь осла, странствовалъ въ ту пору между Бухарой и Ташкентомъ, благословляя народъ и собирая милостыню. Однажды, подъзжая въ Самарканду, онъ увидлъ огромный гуртъ барановъ.

— Чьи это бараны? — посл обычныхъ привтствій спросилъ дувана у чупановъ.

— Хазрета Ходжа-Ахрара, отвчали т.

Дувана похалъ дале, но чрезъ нсколько сотъ саженъ въ садахъ ему попадается стадо рогатаго скота.

— Чьи коровы? — спросилъ юродивый.

Хазрета Ходжа-Ахрара, отвчали падачи (пастухи).

Чрезъ нсколько времени дувана встртилъ большое стадо верблюдовъ.

— Чьи верблюды?

Хазрета Ходжа-Ахрара, отвчали тюячи [(верблюжатники).

Дувана детъ дале и снова встрчаетъ нсколько стадъ барановъ, рогатаго скота и верблюдовъ и все это оказывалось собственностью все того же хазрета, Ходжа-Ахрара. Наконецъ гонятъ на встрчу дуван огромный табунъ ословъ.

— Чьи ослы? спросилъ онъ.

— Хазрета Ходжа-Ахрара, отвчали ишакчи (ослятники).

— Великъ Богъ! закричалъ дувана, спрыгнувъ со своего осла — про что ни спросишь, все хазрета Ходжа Ахрара!.. Такъ ступай же и ты въ его стадо! обратился онъ въ своему спутнику: только тебя и не доставало у хазрета Ходжа-Ахрара.

И дувана загналъ своего осла въ стадо.

Этотъ характерный анекдотъ невольно вспомнился мн, когда мы прозжали мимо могилы сего популярнаго въ Средней Азіи святого.

Наконецъ, миновавъ развалины какихъ-то старыхъ верковъ, выхали мы въ чистое поле и здсь, въ шести верстахъ отъ города, перебрались черезъ мостъ, что виситъ надъ глубокимъ и широкимъ арыкомъ Даргамъ, текущимъ съ быстротой порядочнаго потока въ отвсно крутыхъ высокихъ берегахъ. Арыкъ этотъ прокопанъ слишкомъ четыреста лтъ тому назадъ, на средства все того же знаменитаго святого и богача Ходжа-Ахрара, по повелнію хана Абдулъ-Азиса, и съ теченіемъ времени самъ прорылъ себ столь глубокое русло. Длина его до впаденія въ Кара-Дарью (рукавъ Зарявшана) слишкомъ семьдесятъ верстъ, а глубина воды въ узкихъ мстахъ до трехъ аршинъ. Въ прежнія времена городъ Самаркандъ получалъ изъ него свое орошеніе.

На дальнйшемъ пути мы послдовательно перескли три широкія сухія русла, наполненныя галькой и довольно крупными валунами, а на двнадцатой верст отъ города прохали въ виду урочища Ханъ-Чаарбахъ, которое представляетъ собою остатки стны, обрамлявшей нкогда станъ какого-то войска и имющей около версты протяженія по каждому изъ четырехъ фасовъ. Какому именно войску принадлежалъ этотъ лагерь, мн не могъ объяснить сопровождавшій насъ караванъ-баши [42]Массумъ-ходжа, старожилъ самаркандскій, да сказывалъ, что изъ ныншнихъ самаркандцевъ едва ли кто и знаетъ, когда и какъ появились эти стны. Оно и немудрено: Самаркандъ на своемъ вку подвергался безъ числа вражьимъ нашествіямъ и вторженіямъ.