В гостях у эмира Бухарского

Чѣмъ ближе къ нашимъ границамъ, тѣмъ все болѣе приближается къ Зеравшану Карнапская гряда, постепенно все понижаясь, пока не переходитъ наконецъ въ незначительные холмы, которые сливаются съ нашими Зерабулакскими и Каттакурганскими высотами. На одномъ изъ такихъ холмовъ, въ виду дороги, высится каменный памятникъ съ крестомъ, поставленный надъ братскою могилой русскихъ воиновъ, павшихъ въ происходившемъ на этой мѣстности сраженіи 2 іюня 1868 года, гдѣ бухарскіе сарбазы наголову были разбиты отрядомъ генерала Головачева. Мѣстность стала принимать всхолмленный характеръ еще не доѣзжая Мира, а теперь чѣмъ далѣе, тѣмъ все холмистѣе. Съ нѣкоторыхъ возвышенностей открывается порою широкая панорама на Міанкаль и зарѣчную часть Зеравшанской долины, замыкаемой въ дымкѣ легкаго тумана силуэтами скалистаго хребта Акъ-тау. Сады этой роскошной долины, точно сплошной громадный лѣсъ, простираются въ глубь и ширь за Акъ-Дарьею [192]на нѣсколько десятковъ верстъ въ поперечникѣ, до самыхъ горъ, на нижнихъ склонахъ коихъ чернѣютъ свѣжія полосы пашенъ — богара. [193]Это одна изъ прелестныхъ картинъ, какія когда-либо я видѣлъ.

На границѣ ожидали насъ мѣстный волостной съ акъ-сакалами и нѣсколько полицейскихъ джигитовъ, высланныхъ къ намъ на встрѣчу начальникомъ Катта-Курганскаго отдѣла.

Джигиты были одѣты въ форменные чекмени изъ желтаго, верблюжьяго сукна, съ форменными шашками черезъ плечо и въ бѣлыхъ чалмахъ. На груди у нѣкоторыхъ красовались медали и знакъ военнаго ордена. На верткихъ, поджарыхъ лошадяхъ, они смотрѣли истинными молодцами и даже добровольно усвоили себѣ русскую военную выправку. Очевидно, ихъ самолюбію льстятъ и эти знаки отличія и то, что русское начальство удостоило ихъ довѣрія, избравъ на полицейскія должности.

Въ первомъ попутномъ кишлакѣ на нашей территоріи обратило на себя вниманіе значительное количество домашней птицы, именно индюшекъ и гусей, чего въ бухарскихъ предѣлахъ за все время мы нигдѣ ни разу не встрѣчали. Это нововведеніе въ домашнемъ хозяйствѣ заимствовано нашими сартами у русскихъ поселенцевъ. Оказывается, что уже нѣсколько лѣтъ какъ они поразводили у себя гусей да индюшекъ и теперь отлично сбываютъ ихъ въ Бухару въ видѣ живности. У бухарцевъ же этихъ домашнихъ птицъ почему-то не разводятъ.

Вскорѣ поднялись ыы на гребень послѣдней возвышенности, и съ этого пункта, предъ спускомъ, вдругъ открылся предъ нами внизу веселый, оживленный видъ: чистенькій русскій городъ совершенно тонулъ въ садахъ среди долины, по которой быстротечный Нарыпай сверкалъ на солнцѣ своими излучинами, то скрываясь въ чащѣ прибрежныхъ садовъ, то выбѣгая изъ луговины. Влѣво, верстахъ въ двухъ впереди, выглядывала макушка холма, на которомъ бѣлѣлась казарма. Тамъ расположено наше укрѣпленіе.

До сихъ поръ мнѣ не доводилось еще быть въ Катта-Курганѣ, и онъ на первый разъ произвелъ на меня самое пріятное впечатлѣніе: крестъ надъ православною церковью, чистенькіе одноэтажные домики европейской архитектуры, съ уютными крылечками, тесовыми воротами и свѣтлыми окнами, въ которыхъ виднѣются цвѣты и бѣлыя кисейныя занавѣски; широкія шоссированныя улицы и фонари на улицахъ, въ порядкѣ торчащіе «на узаконенныхъ дистанціяхъ»; кирпичные тротуары и бульварныя аллеи, исправные мостки чрезъ канавы, русскія лавки и магазины, русскія вывѣски и русскіе люди — извощики на парахъ въ пристяжку, приказчики въ картузахъ и сапогахъ съ «бураками», бойкіе солдатики и румяныя молодицы, и чей-то песъ лягавый, какихъ нѣтъ въ Бухарѣ, и солнце, — солнце, которое сегодня впервые свѣтитъ и грѣетъ совсѣмъ по-весеннему. Капель съ крышъ, словно зерна алмазовъ сверкая на солнцѣ, падаетъ въ подоконныя лужицы съ какимъ-то звонкимъ шелестомъ; шумно и весело журчитъ вода въ арыкахъ, радостно трещатъ вертлявыя сороки и задорно чирикаютъ въ садахъ воробьи… Совсѣмъ весной пахнетъ.

У начальника Катта-Курганскаго отдѣла, подполковника Я. А. Войцеховича, нашли мы чистое, комфортабельное помѣщеніе, теплыя, просторныя, свѣтлыя комнаты, вкусный, хорошо сервированный столъ. О, какъ мы все это теперь оцѣнили!..

Конечно, спасибо бухарцамъ, — они старались всячески угодить намъ и дѣлали для этого все, что лишь было въ ихъ возможности; тѣмъ не менѣе я радъ, что все это кончилось.

Нѣтъ, право, въ гостяхъ хорошо, а дома все-таки лучше.

КОНЕЦЪ.