В гостях у эмира Бухарского

^{Самаркандъ въ картинахъ Верещагина. — Хазряти Шахи-Зинда, усыпальница Тимуридовъ. — Братья-ревуны и дервиши-дувана. — Нижній порталъ Шахи-Зинда, ея лѣстница и мавзолеи. — Рѣзныя двери мечети Кусама. — Часовня и гробъ св. Кусама. — Замокъ-рыба и его эмблематическое значеніе. — Легенда о св. Кусамѣ и пророчество Хазряти-Езеви о пришествіи русскихъ. — Бунчукъ Кусама, какъ талисманъ противъ неплодія. — Покаянноѳ подземелье и кающійся добровольный заточникъ. — Коранъ, писанный рукой отца нынѣшняго эмира бухарскаго. — Священное дерево Камчинъ. — Мечеть Биби-ханымъ и падающіе минареты Улугъ-бека. — Эстетическій вкусъ средне-азіятовъ ихъ страсть къ грандіозному и ихъ художественныя традиціи. — Кладбище Чиль-Духтарамъ. — Куфическія, сульсскія и магалинскія надписи Самарканда. — Слои цивилизацій древняго и новаго міра, погребенныхъ на почвѣСамарканда.}

Съ 18 по 25 декабря мы прожили въ Самаркандѣ, по причинѣ возобновившейся болѣзни князя Витгенштейна.

Описывать этотъ городъ во всей подробности я не стану, во-первыхъ, потому, что семи дней, проведенныхъ нами въ его стѣнахъ, далеко недостаточно, чтобы хорошо осмотрѣть въ подробности всѣ его части, предмѣстья, зданія, развалины и историческія достопримѣчательности. Да еслибъ и приняться за ихъ описаніе какъ слѣдуетъ, то это потребуетъ цѣлаго тома, при чемъ пришлось бы вооружиться многоразличными и многоязычными (преимущественно арабскими и персидскими) учеными источниками, чего, по незнакомству съ восточными языками, я и сдѣлать не могъ бы безъ посторонней помощи. А во-вторыхъ, въ нашей литературѣ уже есть нѣсколько поверхностныхъ описаній современнаго Самарканда, изъ которыхъ лучшія и наиболѣе полныя сдѣланы покойнымъ A. П. Хорошхинымъ и Г. Д. Ивановымъ. Самаркандъ еще ждетъ своего изслѣдованія и описанія, и эти достойныя задачи должны принадлежать, безъ сомнѣнія, русскимъ ученымъ. Скажу только, что когда я увидѣлъ вблизи и при дневномъ освѣщеніи всѣ эти остатки древняго величія столицы Тимура, то большая часть изъ нихъ, какъ напр. Гуръ-эмиръ, регистанъ съ его мозаично-узорчатыми медрессе Улугъ-бекъ, Тилля-кари и Ширъ-даръ, галлерея Кокъ-ташъ и проч. [25]показались мнѣ какъ будто, старыми знакомыми, не смотря на то, что еще пятнадцать лѣтъ назадъ этотъ самый Самаркандъ представлялся воображенію, какъ нѣчто чуть не сказочное, фантастическое, словно бы заколдованное для всего цивилизованнаго міра по своей недоступности, и дѣйствительно, всѣмъ вамъ болѣе или менѣе знакомы теперь эти уцѣлѣвшіе остатки великолѣпныхъ сооруженій, если только вы имѣли случай любоваться ихъ воспроизведеніемъ на картинахъ B. В. Верещагина. Эти картины, — сама дѣйствительность, сама жизнь съ ея плотью и кровью, перенесенная на полотно, и ближе подойти къ ея правдѣ, къ ея краскамъ и воздуху, чѣмъ подошелъ нашъ художникъ, просто невозможно. Вспомните эти картины, и вы получите самое полное представленіе о наиболѣе выдающихся историческихъ достопримѣчательностяхъ столицы Тимуридовъ.

Самаркандъ — это Москва Средней Азіи, «лицо земли», «городъ святыхъ», «садъ угодниковъ Божіихъ» — «чарбаги бузрукоонъ» — и точно: этихъ святыхъ, погребенныхъ какъ въ городѣ, такъ и въ его ближайшихъ окрестностяхъ, насчитываютъ болѣе двухсотъ; но изъ нихъ наибольшимъ почитаніемъ пользуются трое ближайшихъ патроновъ «Вѣчнаго города» Средней Азіи. Это именно: Кусамъ, Хызръ и Ахраръ. О Хызрѣ я упоминалъ уже; объ остальныхъ же двухъ еще рѣчь впереди. Что же касается самаркандскихъ достопримѣчательностей, то изъ нихъ менѣе прочихъ описана Хазряти Шахи-Зинда, хотя она, по своимъ художественнымъ достоинствамъ, полагаю, заслуживаетъ вниманія никакъ не менѣе, если не болѣе, прочихъ.