В гостях у сказки Александра Роу

— Новым окружением. Год я прожила с «командой» Роу, уже ко всем привыкла, а здесь новые люди. Много популярных артистов — Фатеева, Коренев, Прыгунов, Папанов. По сравнению с «Морозко», эти съемки как-то быстренько прошли. И из школы я не уходила — фильм снимался в Москве, и мне удалось совмещать его с учебой.

— С приходом в кино вы ощутили всеобщее внимание, славу?

— Да. Немедленно. Я даже стала иначе одеваться. У меня всегда был хороший гардероб, но в школе у нас одно время было поветрие — одеваться очень скромно. Это должно было означать, что мы думаем об искусстве. И мои мама с папой просто выли от того, в чем я ходила. «Наташа, но это невозможно, это неприлично!» — говорили они. — «А я так буду…» Зато когда меня стали узнавать на улице, я сдалась: «Ну, что вы там хотели мне новое купить? Давайте»…

Я не люблю, когда на меня пялятся, будто я мебель. Люди могли стоять рядом со мной и между собой меня обсуждать, как будто я не человек. Это все-таки неприятно.

— У вас было много друзей?

— Подруги были в классе. Мы же в замкнутом мире живем, когда учимся. Всех «посторонних» подруг я растеряла, потому что не было возможности ни с кем общаться, кроме как в школе.

— Подруги вас расспрашивали о кино?

— Наверное, я не помню. Я приглашала их на премьеры, потом мы пили лимонад, отмечали это дело какими-то пирожными. Но в центре всегда оставался тяжелый труд в балетном классе. Это было на первом месте.

— Чем же вас так привлек балет?

— Тоже увидела по телевизору. Огромное впечатление на меня произвел балет «Жизель» в исполнении французов. Кстати, в секции по фигурному катанию нам преподавали хореографию, и мне это очень нравилось. В итоге я решила попробовать поступить в балетную школу. Думала, если не поступлю, буду продолжать кататься. В тот год конкурс был огромный — полторы тысячи человек на пятнадцать мест.

— Тяжело было учиться?

— Нормально. Я же привыкла и в спорте к нагрузкам. Конечно, было тяжело, но я же знала, на что шла.

— Вы удивляете меня все больше и больше. «Я же знала, на что шла», — говорите вы от лица себя в десятилетнем возрасте.

— Я сама себе удивляюсь. Вот у меня ребенок учился в Питерском университете на факультете международных отношений, и почти до самого окончания он не мог определиться, какой он выберет профиль. Единственное, что он решил — или Соединенные Штаты, или Канада. Но это же очень абстрактно! Как же можно не знать, чем ты хочешь заниматься?

— Вы так сильно любили балет, что решили навсегда бросить кино? Ведь экран приносит и славу, и успех, и, главное — отдачу намного больше, чем балет.

— Но я же и спорт оставила из-за балета! А там у меня складывалось все совсем неплохо. И нашу пару с Сережей Четверухиным должны были включить в олимпийскую сборную, чтобы подготовить к следующей Олимпиаде. А потом я училась десять лет, чтобы танцевать. Десять лет! Это же немало. А чтобы сниматься в кино, тоже надо было серьезно учиться профессии, как я справедливо полагала.

Юная Наташа Седых на обложках западных журналов, 1954 г.

Наташа Седых и Сережа Четверухин, 1957 г.

«Морозко» Настенька

«Морозко» Настенька — Наталия Седых, Морозко — Александр Хвыля

«Дети Дон-Кихота» Мотя

«Дети Дон-Кихота» Вера Петровна — Вера Орлова, Мотя — Наталия Седых, Дима — Лев Прыгунов

«Голубой лед» Лена Берестова

Кадр из фильма «Голубой лед»

«Мазурка» Шопена, исполняют Наталия Седых и Михаил Мессерер (Большой театр СССР)

«Огонь, вода и… медные трубы» Аленушка — Наталия Седых, Вася — Алексей Катышев

Спектакль «Два Набокова» Нора (Театр «У Никитских ворот»)

Наталия Седых дома, в любимом кресле, 2000 г.

Спектакль «Майн Кампф. Фарс» Фрау Смерть — Наталия Седых, переводчик — Александр Мосолов (Театр «У Никитских ворот»)

Совмещать кино и балет было невозможно. Последний раз я уходила уже из Большого театра на сезон, когда снималась в фильме «Голубой лед». И так получилось, что параллельно сыграла в очень симпатичном фильме-опере «Любовь к трем апельсинам» принцессу Нинетту. После этой работы я написала официальное заявление, что сниматься больше не буду, прошу мне не звонить и аннулировать мое досье. Это письмо я разослала во все киностудии.

— Много было приглашений?

— Да, потому я и сделала это заявление, что бесконечно приглашали. И когда я устала отказывать, решила написать. Звонки прекратились.

— Как у вас складывалась карьера в Большом театре? При такой огромной труппе, как там, очень сложно пробиться в солистки.