В гостях у тетушки Клио

Поволжье, тот самый, что на картине-триллере Моора, то Башкирия

оказывается одним из районов бедствия. Но там же не было знаменитой

засухи? Да, авторами голодного ужаса в Башкирии и присоединенной к

ней к тому времени Уфимской губернии был не сказочный суховей, а

совершенно конкретные товариши Артем, Самойлов, Эльцин, Шамигулов и другие.

Можно, конечно, укорить Валиди и его товарищей в том, что полтора

года назад они поверили большевикам и отдали им в руки судьбу своего

народа. Но ведь они не одиноки. Мы уже упоминали Уфимскую

делегацию эсера Вольского, назовем еще имена анархистов Махно и

Железняка, да уж сразу целую партию Левых социалистов-

революционеров с Марией Спиридоновой и Колегаевым. Не будем уж

говорить о том, что впереди, о бухарских джадидах, о чеченских красно-

шариатских полках, о различных союзниках коммунистов в Европе и

Азии, которые шли в одном строю, а потом вдруг обнаруживали себя в

тюремных камерах. Да ведь и сам Председатель Реввоенсовета Лев

Троцкий, въехавший в большевистское руководство на белом коне летом

1917-го, через десять лет увидел, что его оттесняет от власти в подполье

198

В гостях у тетушки Клио

и в эмиграцию группа старых приближенных Ильича, сложившаяся еще

до революции вокруг Лонжюмо и Цюриха.

Пока что Ахмет-Заки остался при комиссариате по делам

национальностей, т.е. при Сталине. Его стали использовать при

контактах с приезжающими в Москву турецкими деятелями. Еще в 1919

году Ахмет-Заки помог возвращавшимся из Сибири турецким

военнопленным, застрявшим на Урале, добыл для них два эшелона, которые и увезли бедолаг на Кавказ и в Среднюю Азию, откуда им уже

проще было вернуться на родину. Тогда на него обрушились обвинения в

пантюркизме и сговоре с турецкими империалистами. Но теперь РКП(б) искала хоть каких-нибудь союзников, которыми могли стать турки, сильно задавленные Севрским миром. Теперь тюркские контакты

Валидова стали нужны.

Приезжали такие люди, как известный со времен младотурецкой

революции Джемаль-паша, уже приговоренный судом союзников в

Константинополе к виселице за армянский геноцид и некоторое время

спустя убитый в Тифлисе мстителем-дашнаком. Роман с турками был

вызван в большой степени поражением Красной Армии на Висле.

Завоевание Европы не удалось, и теперь большевистские стратеги

нацелились на Индию. Предполагалось создание в Средней Азии

большого войска одновременно под красным и зеленым знаменами, союз

с воинственными афганскими кочевникам и удар по Британии империи в

ее слабом месте – Индийской империи, где поднимается

антиколониальное движение Ганди. В северо-западных районах вдоль

афганской границы оно было дополнено «халифатистами», возмущенными британскими ограничениями власти турецкого халифа-

султана. По факту, сколько не пробовали из Москвы как-то внедриться в

Афганистан и Индостан, так ничего и не получалось с 1919 по 1989 годы.

Пользы от Валиди эти планы не получили. По его собственным

мемуарам он честно рассказывал туркам и индийцам о то, как его

облапошили с Башкирской АССР, а Ленину и его окружению усиленно

сообщал, что из этого проекта ничего хорошего не выйдет. Но именно

тут родилась идея проведения в Баку «Съезда трудящихся Востока».

Потом его отправили на Украину, где в то время распоряжался Сталин.

Валидов должен был заняться теми мусульманскими частями, которые

там находились. Коба пытался сделать из него своего мюрида, но без

большого результата. Почти сразу Ахмет-Заки заболел и начал

отпрашиваться в отпуск. Понимая, что на Урал его не пустят, он хотел

бы отправиться в Астраханскую губернию. Сталин был недоволен, но

силой его не задержал. Приехавший в столицу Валиди был привлечен

Лениным к подготовке его «Тезисов по национальному и колониальному

вопросам». Однако предложенные им поправки никак не использовал.

Все это окончательно подталкивало Ахмет-Заки к расставанию с

большевизмом, тем более, что он узнал, что и в Туркестанской АССР в

199

Сергей Эйгенсон (Марко Поло)

Ташкенте тоже «национал-уклонистов» заменяют на московских

марионеток.

На этом можно уже закончить описание жизни нашего героя в России.

Дальше будет, на первый случай, Средняя Азия, а потом Иран, Турция, Германия. Есть интересный вопрос – стал ли после всего этого он, как

теперь говорят, «русофобом»? Если говорить об отношении к

Российской империи, как бы она себя не именовала – пожалуй, да. Он

больше не верил в искреннее желание каких бы то ни было российских

правителей дать подвластным народам возможность самим решать свою

судьбу. А это, пожалуй, правда. Личного же отталкивания от людей, говорящих по-русски, у не него не было. К примеру, он и в дальнейшем