В гостях у тетушки Клио

Валидову и башкирским автономистам по сравнению с зимой с 1918 на

196

В гостях у тетушки Клио

1919 год, Просто в начале февраля 1920-го в Иркутске был расстрелян

адмирал Колчак, заканчивался Восточный фронт; 24−25 февраля 1920

года капитулировали остатки Северной армии белых в Архангельске; в

конце марта красные взяли Новороссийск, а Деникин уехал в

Великобританию, от Южного фронта остался только врангелевский

Крым; 2 февраля в Тарту был подписан мирный договор с Эстонией, юденичская опасность тоже растаяла в воздухе. Гражданская война еще

не закончилась, предстояли еще поход на Варшаву и Чудо на Висле, взятие Перекопа и длинная тягомотина с уходом японцев, а потом и

остатков белых с Дальнего Востока. Но необходимость в Башкирском

войске сильно снизилась, а раз так – зачем было дальше играть в

демократию и уважение к национальным чувствам?

28 апреля Валидов был вызван в Москву «посоветоваться по нескольким

важным вопросам, касающимся башкирских войск». Скажем сразу, что

на родину он больше не вернулся. Не пускали. В некоторое утешение

башкирам в мае из республики отозвали, наконец, Артема и Самойлова, которые их так достали. Но вообще дело быстро пошло к превращению

автономии в фикцию. 15 мая 1920 года Башревком направил в Москву

обращение о недопустимости нарушения Соглашения от 20 марта 1919

года и осудил отзыв Валидова Юмагулова из республики. Как бы в ответ

на это 19 мая 1920 года ВЦИК и СНК РСФСР подписали декрет «Об

отношениях Автономной Советской Башкирской Республики к

Российской Советской Республике», по которому деятельность всех

народных комиссариатов Башкирии подчинялась московским, а военные, иностранные и внешнеторговые дела были полностью изъяты из ведения

автономии.

Валидов в Москве в знак протеста подал в отставку. Он попытался

высказать свои претензии лично Ленину, на что Ильич откровенно сказал

ему: «На каком основании Вы поднимаете такие нравственные

проблемы? Какой Вы революционер? Чего ради цепляетесь за эти

соглашения? Наше с вами соглашение — лишь клочок бумаги, который

никого ни к чему не обязывает». Больше у Ахмет-Заки иллюзий не

оставалось. Он всерьез занялся идеей ухода с советской сцены и переезда

в Туркестан.

Один из большевистских деятелей на Южном Урале формулировал

политику для Башкортостана так: «Особенно усиленно выдвигать

башкир на посты, имеющие декоративный характер, по Президиуму Баш

ЦИК (отделить пост его председателя от поста Предсовнаркома).

Выбирать башкир на всякие Пленумы, которые самостоятельно ничего

не выполняют. Более или менее подходящих коммунистов из них ставить

на ответственные посты, а прежних дельных, выдержанных русских

коммунистов — как заместителей».

Как бы в насмешку, дома провели долго откладываемый Башкирский

съезд Советов. Странным образом башкиры на нем оказались в

197

Сергей Эйгенсон (Марко Поло)

меньшинстве, хотя на территории Малой Башкирии их было больше

половины населения. Сьезд избрал Центральный исполнительный

комитет республики, а уж тот назначил Совнарком. Во главе того и

другого оказался Галий Шамигулов. Да-да, тот самый член РСДРП(б) с

1910 года, страстный противник автономии, участник ареста

Башкирского правительства в феврале 1918-го в Оренбурге и Январского

конфликта 1920-го в Стерлитамаке. Ну, это уже, кажется, просто для

глумления, для показа, что «кончилось ваше время». Пробыл Шамигулов

в этих креслах недолго, до осени. Потом его перевели на Украину. Он

прожил большую жизнь, был на многих должностях, однажды даже

вернулся в республику и заведовал там Башпотребсоюзом. Наверное, хорошо заведовал, это как раз был его уровень. Однажды он даже

получил в 1944 году орден Трудового Красного Знамени. Умер он в

Киеве в 1959 году.

В автономии тоже хватало недовольных. В июле-октябре 1920 года в

зауральских кантонах Башкирии полыхало восстание против политики

«военного коммунизма» и замены валидовцев в Башревкоме на

марионеток центра. Повстанцы создали Башкирскую Красную Армию и

довольно успешно сражались до подписания соглашения, по которому

известные каратели, наиболее замаранные участием в грабежах, пытках и

расстрелах, должны быть отданы под суд. Ну, потом мятежников, конечно, надули, советский суд карателей оправдал «за

недоказанностью», а вождей повстанцев потихоньку переарестовали

попозже.

Но продразверстка и другие прелести военного коммунизма были

введены на территории автономии. Ободрали ее в итоге не меньше, чем

соседние губернии. Если вы помните, жуткий голод 1921 года в