В гостях у тетушки Клио

между итальянским государством и папой, выделил главе католиков

сорок четыре гектара и возможность любоваться парадами собственной

швейцарской гвардии. Смех-смехом, но ведь этот конфликт серьезно

подрывал устойчивость Савойской династии.

Кровью и пытками фашизм задавил сицилийскую мафию. По

воспоминаниям, в ту пору люди на острове ложились спать, не запирая

входных дверей. Потому, что от муссолиниевской охранки ОВРА двери

все равно не защищали, а больше тогда бояться было некого.

В общем, народ был доволен. То есть, конечно, недовольные были, но

большей частью в эмиграции, а тех, кто внутри границ, помянутая

охранка и послушный суд отправляли на острова в ссылку. Но

Освенцимом или хоть Дахау там не пахло. По воспоминаниям

побывавших несколько напоминало царскую ссылку в места "не столь

отдаленные" в спокойное время с поправкой на отличие

средиземноморского климата от сибирского.

Разумеется, Италии, как и других стран коснулась мировая депрессия 30-

х. Но и с ней более менее справлялись. Не хуже, чем другие, во всяком

случае. Дуче говорил в середине 30-х, что три четверти национальной

промышленности находятся под государственным контролем, его

контролем. В любом случае капиталисты возносили молитвы за дуче, избавившего их как от призрака большевистской национализации, так и

от постоянных забастовок. Ну, а пролетарии помнили, что он установил в

стране 8-часовый рабочий день, пособия по болезни и безработице и что

на совсем уж наглый произвол хозяев всегда можно пожаловаться

местному фашистскому секретарю.

Мне думается, что более эффективного установителя "социального

баланса" между трудом и капиталом мир не видел со времен императора

Наполеона III. Этот режим мог бы существовать вечно, одурманивая

публику патриотической пропагандой и совсем не опасаясь недовольства

кучки интеллигентов.

Погиб он, как и обычно гибнут такие режимы, именно от своей

пропаганды. Нельзя же все время рассказывать нации, какая он великая

на фоне окружающих недолюдей, какая у нее древняя культура супротив

дикарей в других странах, какие против нее плетут коварные замыслы, 96

В гостях у тетушки Клио

какая она обиженная французским и югославским империализмами - и

никогда не пойти ни на кого войной. Когда-то надо демонстрировать

свою агрессивность и боевую мощь практически. В первый раз

фашистская Италия сделала это, захватив на месяц греческий остров

Корфу в 23-м. Но тогда все было заранее согласовано с англичанами и

итальянцы удалились, сорвав с Греции откуп за убийство на ее

территории своих офицеров.

Конечно, газеты и радио фашистов при любом удобном случае трубили, что: "Ницца наша, Савойя наша и Тунис тоже наш", но никто на это

особого внимания не обращал, а никаких реальных дерзостей Италия

себе не позволяла. Конечно, Франция, победитель рейхсвера в 18-м, была

ей сильно не по зубам. Значит - западное направление отпадает.

Вторым аппетитным направлением был другой берег Адриатики, тема о

"итальянской Далмации" и "югославском империализме", но и тут

полной уверенности, что сдачи не дадут, не было и решили пока не

рисковать. Так что и о востоке пока разговора нет.

Как ни странно кажется после Второй Мировой, но существовала одно

время, пусть более в фантазиях, возможность батальных приключений

итальянской армии в северном направлении. Как мы помним, у

Муссолини много нашлось подражателей в Европе от британских

мослистов до румынских железногвардейцев. Идея избавиться от

коммунистической опасности принаняв и вооружив молодых, активных и

патриотически настроенных люмпенов, не более, чем большевики, уважающих закон, была достаточно интересной. Все эти локальные

вожди чередой потянулись в Рим, как локальные коммунистические

предводители в Москву. За указаниями, советами, оружием и деньгами.

Денег на разжигание мирового пожара в Риме, в отличие от Москвы, жалели, но советы и благосклонные пожелания давали охотно.

Единственный, к кому там относились с большим подозрением, был

фюрер германских национал-социалистов. Ну, итальянский национализм

со времен Кола ди Риенци и до Гарибальди всегда был направлен, в

основном, против немцев. Так что любовь Гитлера к Муссолини была не

взаимной. Когда уже нацисты пришли к власти, в сентябре 1934-го дуче в

своей речи в Бари разъяснил: " Тридцать столетий существования

позволяют итальянцам взирать с жалостью на некоторые доктрины,проповедуемые по ту сторону Альп теми, кто были дикарями, когда мы