Читаем В «игру» вступает дублер полностью

– Это было бы недурно. Незнание языка страшно обедняет общение. А у генерала бывает так много интересных людей!

– Вот и походите, позанимайтесь. Анна Вагнер даёт частные уроки, вот адрес. Кстати, у неё берёт уроки помощник художника театра, некто Ларский. Очень интересный молодой человек. Мне кажется, что он вам понравится.

– Так вы мне предлагаете познакомиться с ним?

– Я предлагаю вам походить к Анне Вагнер на уроки немецкого языка. Не исключено, что вы встретитесь там с Ларским. А Вагнер вполне достойная особа, она могла бы стать вашей подругой, – со значением проговорил оберлейтенант.

Антонина с усмешкой посмотрела на Фишера, потом спросила тоном светской жеманницы:

– Так кто вас интересует, он или она?

– Оба, – коротко ответил Фишер, и Антонина поняла, что он человек опасный. Не послушаться его невозможно.

<p>За линию фронта</p>

В воскресенье чуть не полгорода устремлялось на «барахолку». Здесь шёл, в основном, обмен товара: вещи меняли на продукты. Петрович любил потолкаться в этой толчее, к чему-нибудь прицениться. Заодно можно потолковать с человеком о том, о сём, да и просто послушать, о чём люди говорят. «Барахолка» с самого начала стала для него источником сведений, которые он передавал Зигфриду. Его дело – пересказать, а уж Зигфрид сделает выводы.

Но сегодня Петрович всерьёз приценялся к кролику. На днях ему повезло: за помощь на кладбище немецкий офицер сунул ему немного денег и дорогую зажигалку. Как оказалось, офицер хоронил сына, доставленного с передовой. Дары Петрович принял и теперь пытался превратить их в тушку кролика. Наконец сговорился с мужиком и понёс кролика домой. В понедельник он ждал Зигфрида и хотел его хорошо угостить. В понедельник театр выходной, и Зигфрид пробирался в тайное убежище к Петровичу, чтобы здесь обстоятельно поговорить и, как он выражался, «перевести дух», расслабиться после постоянного напряжения. Не каждый понедельник, конечно, но в этот должен прийти, так как просил разузнать о «прыщавом».

Петрович узнал: Гук это, а никакой не Рух. Гук Виктор Иоганнович. Так он и сказал Зигфриду, когда тот пришёл.

– Полицаи его побаиваются, – добавил Петрович. – Говорят, будто он всё может.

– Что значит «всё»?

– А кто его знает!

– Понимаешь, Петрович, этот тип для нас очень опасен.

– Чего ж ты молчал? Я бы в лепёшку расшибся и узнал о нём побольше. Небось, надеялся сам…Вот тебе и сам! Он, что ж, немец, а у нас жил?

– Наполовину немец, мать у него русская.

– Вырос в России, значит, и сам русский, – решил Петрович. – Пошёл в холуи…И откуда они берутся, такие?

Петрович принялся бурчать, что какой-то неизвестный лекаришка стал бургомистром. Немцы власть ему дали неслыханную: может по своему усмотрению заключать людей в тюрьму сроком до трёх лет. Или этот, недобитый белогвардейский офицер… Поди ты, возглавил отдел полиции. Какой-то проходимец начал выпускать газетёнку.

– Повылазили, как тараканы из щелей, – подытожил Петрович. – Бросились в холуи к новым хозяевам…Я бы им всем головы посворачивал, и баста.

– Нельзя, Петрович, – вздохнул Зигфрид. – Нельзя всем головы сворачивать. Вернутся наши, все предатели получат по заслугам. А вот Гука обезвредить надо. Просил у своих помощи, но что-то нет ничего, молчат. Значит, надо действовать самим.

– Да ты только скажи, я его где-нибудь накрою.

– Нет, Петрович, тут осторожность необходима. Сначала последим за ним. Узнай, в каких кабачках бывает, что пьёт и с кем. Может, есть дама сердца?

– Ладно, похожу, поразведаю.

– А кролик-то у тебя хорош!

– Ещё бы! На немецкие деньги куплен! – мрачно пошутил Петрович.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Некоторые не попадут в ад
Некоторые не попадут в ад

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Патологии», «Чёрная обезьяна», сборников рассказов «Восьмёрка», «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Семь жизней», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Не чужая смута», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод».«И мысли не было сочинять эту книжку.Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится — что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным.Сам себя обманул.Книжка сама рассказалась, едва перо обмакнул в чернильницу.Известны случаи, когда врачи, не теряя сознания, руководили сложными операциями, которые им делали. Или записывали свои ощущения в момент укуса ядовитого гада, получения травмы.Здесь, прости господи, жанр в чём-то схожий.…Куда делась из меня моя жизнь, моя вера, моя радость?У поэта ещё точнее: "Как страшно, ведь душа проходит, как молодость и как любовь"».Захар Прилепин

Захар Прилепин

Проза о войне
60-я параллель
60-я параллель

«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.

Георгий Николаевич Караев , Лев Васильевич Успенский

Проза / Проза о войне / Военная проза / Детская проза / Книги Для Детей