«В их руках». Девичье еврейское образование в Российской империи

Разумеется, понять, как именно русский язык преподавался в каждом конкретном училище, довольно сложно. Судя по учебным планам, основным инструментом было погружение в языковую среду. Довольно часто все основные предметы преподавались по-русски. Тот же подход использовался и в системе казенных еврейских училищ, где религию преподавали на немецком, а все остальные предметы на русском. В некоторых учебных планах особо отмечено, что все предметы, за исключением Закона Божьего, будут преподаваться по-русски.

Кроме того, русский язык преподавался системно. В те времена основными методами обучения были диктанты и декламация. Брук-Брезовский так описывает в статье для «Сиона» свой метод преподавания: «Русский язык: чтение с переводом на немецкий язык, письмо под диктовку, изучение наизусть статей в прозе и стихах нравоучительного и исторического содержания и грамматика. Особое внимание обращается на практическое обучение»[190]. Фруд из Бердичева описывает спиральную программу, основанную на изучении грамматики – судя по всему, весьма передовую. В подготовительном классе ученицы обучались чтению по-русски, проходили части речи. В первом классе занимались словосочетаниями, во втором писали сочинения. В третьем проходили состав слов, согласование и падежи, что позволяло писать более сложные сочинения. Наконец, в четвертом классе акцент делался на придаточные предложения, ударение, было предусмотрено повторение пройденного[191].

Существовал целый ряд учебников русского языка, написанных евреями для евреев. Мандельштам за годы работы в Министерстве народного просвещения выпустил несколько таких учебников. Известный маскил и педагог А. Паперна (1840–1919) в 1876 году опубликовал «Лербух дер русишен шпрахе нах ален-дорфс методе» [Рарегпа 1876]. Изложение постепенно переходит с идиша на русский через ряд четко структурированных уроков и упражнений. У нас нет сведений о том, что учебники Мандельштама или Паперны использовались в частных женских еврейских школах, однако, по всей видимости, там преподавали на основании этих или похожих текстов.

Помимо Закона Божьего и русского языка почти во всех женских еврейских училищах занимались чистописанием, арифметикой и иностранными языками. Упор на языки свидетельствовал об ориентации на русские женские школы, а не на государственные еврейские училища или русские гимназии. Почти во всех школах немецкий был обязательным предметом. Французский преподавался в качестве либо обязательного, либо факультативного предмета, наряду с музыкой и танцами. В некоторых школах также изучали польский, но только в северной части черты оседлости и только до Второго польского восстания 1863 года[192]. География, история и естественные науки были большой редкостью.

Рукоделье

Самым важным отличием женских еврейских школ от мужских было обучение ручному труду. На раннем этапе в частных женских еврейских училищах «женские рукоделия» часто предлагали в качестве факультатива, раз в неделю или во второй половине дня. О том, что это считалось второстепенной частью программы, говорит тот факт, что во многих школах за обучение рукоделию взимали дополнительную плату[193]. Эти занятия были вынесены за рамки академической программы, однако предлагались повсеместно, притом что мальчики-евреи, учившиеся в хедере и казенных еврейских училищах, ремесел не изучали[194]. Описывая частное еврейское женское училище в Кишиневе, маскил А.-Б. Готтлобер (1810–1899) напрямую говорит о том, что за исключением рукоделия и музыки все предметы в нем совпадают с теми, которые предлагаются в общеобразовательных учебных заведениях [Gottlober 1976: 165].

Со временем рукоделие стало более значимой частью образовательной программы для еврейских девочек. После 1857 года я не нашла ни одного учебного плана, в рамках которого за рукоделие требовали бы дополнительную плату. Более того, количество посвященных ему часов постепенно увеличивалось. Уже в 1850 году в одном училище на Закон Божий отводилось два часа в неделю, на русский язык – три, а на рукоделие – четыре[195]. В училище, которое открылось в 1857 году, предлагали шесть часов иврита, пять русского и десять – рукоделия[196].

Причины этих перемен и дальнейшее их направление подробно рассмотрены в восьмой главе. Пока для нас важно то, что почти все девочки-еврейки так или иначе обучались ручному труду. В отличие от музыки и танцев, которые предлагались факультативно и в основном дочерям состоятельных людей, обучение рукоделью стало почти повсеместным. Судя по всему, предполагалось, что, вне зависимости от их социально-экономического положения, девочки должны уметь что-то делать руками.

Заключение