«В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников

В 1968 году в Свердловске проходил песенный фестиваль. Его устроители пригласили Ю. Кима, но, пока он летел, партийное начальство концерт запретило. Юлий Черсанович выступал на квартире и «напел на восемь магнитофонов легальный репертуар. Когда лишние разошлись и остались только свои, я спел на один магнитофон нелегальные. Когда пел «Монолог пьяного Брежнева», попросил выключить. На следующий день всех, кто слушал, пригласили и предъявили полный текст песни, перевранный в двух местах. Видимо, записанный с подслушки. Она у них несовершенная оказалась». Хозяев квартиры уволили с работы, а на Ю. Кима пришёл донос в Москву.

21 августа 1968 года советские войска вошли в Чехословакию. «В то же утро проходил суд над Толей Марченко. К одной интернациональной печали прибавилась своя. 25 августа восьмёрка вышла на площадь. В октябре был суд… («мятежников» судили по специально принятой в 1966 г. статье 190 УК РСФСР – за распространение клеветнических измышлений, порочащих советский государственный строй – Н. Б.) Песня «Адвокатский вальс» (1969 г.) посвящена святым для нас именам – адвокатам, защищавшим диссидентов». Конкретно – С. В. Каллистратовой и Д. И. Каминской. Они были обречены на провал, всем было ясно, что сражаться с ветряными мельницами – бесполезно. И всё-таки они (ещё Ю. Поздеев и Н. Монахов) отстаивали своих подопечных. Чем вызвали глубокое восхищение и уважение Ю. Кима, всегда умевшего ценить чужое благородство и честность: «Откуда ж берётся охота, азарт, неподдельная страсть машинам доказывать что-то, властям корректировать власть?» В отличие от большинства крамольных песен Ю. Кима, в этой нет злого задора и скорпионьих уколов. Может быть, нехитрый ритм вальса продиктовал грустную серьёзность и тёплый лиризм этой песни, а может быть, то, что они написаны от лица интеллигентной, мудрой женщины-адвоката. И какая пронзительная концовка: «Ой правое русское слово – луч света в кромешной ночи… И всё будет вечно хреново, и всё же ты вечно звучи!»

Всё это время Ю. Ким продолжал вдохновенно трудиться в школе, но начальство рассудило, что «такого рода песенки со званием советского учителя были несовместимы… Мои крамольные письма и мои крамольные песни послужили причиной изъятия меня в 1968 году из народного образования. И я оказался невольным вольным художником. И взял себе псевдоним Ю. Михайлов, потому что «Юлий Ким» звучало как «антисоветчик». Псевдоним был необходим для начальства, которое хотело со мной работать, то есть для дирекций театров, кино– и телестудий. Это был секрет Полишинеля, но облегчал жизнь не только мне»?[45]