«В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников

Он излучает доброту и благородство. Но величием души не подавляет, а окружает тёплой волной. Он не витает в заоблачных высотах, он очень понятный и земной. И когда измучишься, плутая в экзистенциальных дебрях и пытаясь найти ответ на вопрос, как жить дальше среди несправедливости и беды, иди к Коржикову, к его ясным и чистым книгам. Он всегда находит нужные слова, и в этих словах-правда и любовь к людям. И после общения с ним хочется жить.

Корни

«Я сын кузнеца и внук кузнеца, – говорил В. Коржиков. – Я внук музыканта, который не покорился Махно. Отец моей матери был еврейским музыкантом, талантливым пианистом. Моего отца, Тита Коржикова, мать родила прямо на поле. Положила в глиняную посудину и пошла дальше работать. Отец был незаурядным человеком. После революции закончил Московский университет, был знаком с Фурмановым, Демьяном Бедным, писал пьесы, одна из которых даже была поставлена в 1918 году».

Послужной список Тита Коржикова – первый председатель Клинцовского совета народных депутатов, председатель Черниговского и Донецкого исполкомов, один из тех, кто формировал дивизию Щорса, член ЦИК Украины, заместитель наркома тяжёлой промышленности Украины, представитель ВСНХ на Украине, начальник строительства соцгорода на ударной стройке 30-х годов, Магнитогорске, в последние годы жизни начальник строительства завода «Карболит». Один из его друзей сказал много лет спустя Виталию Коржикову: «Ваш отец был настоящий Чапаев: решительный, смелый, не способный на кривизну души, да к тому же ещё и интеллектуальный».

Виталий Коржиков родился в Харькове, тогдашней столице Украины. Потом с родителями переехал в Москву. Поскольку отец был близок к правительственным кругам, маленькому Коржикову довелось видеть в неофициальной обстановке первых лиц государства. Однажды даже Сталина.

«Это было незадолго до того, как арестовали отца, – рассказывал В. Коржиков. – В тот день он взял меня, пятилетнего, с собой в Кремль. Остановились на углу Александровского сада. Вдруг к нам подбежал невысокий курносый человек в кожанке. Лицо знакомое. Но я представить себе не мог, что передо мной Клим Ворошилов! Они с отцом стали по плечам друг друга хлопать. «Это у тебя, Тит, уже такой пацан?» И подкинул меня. А потом, я не помню, кто из них сказал: «А помнишь, как мы попали к казакам? Хорошие казачки попались, под честное слово отпустили…» Потом ещё поговорили, о чём – я не помню. А потом Клим сказал: «Вряд ли что-то получится. Но как знаешь…» Можно верить или не верить, но я помню эти детали совершенно точно. Вдруг выплывают из памяти такие яркие эпизоды и слова…» [53]

Говорят, что с возрастом человек забывает то, что было вчера, но с поразительной достоверностью вспоминает то, что было десятилетия назад. Так могут неожиданно проявиться в памяти почти фотографические подробности эпизодов раннего детства. В случае с Коржиковым это именно так. Память детства и писательская фантазия вместе дают яркую картину в мельчайших деталях.