«В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников

Судьба детей репрессированных, как правило, была плачевной: детдом, а то и детский концлагерь. Виталию Коржикову повезло: его забрали на Украину родственники матери, к которым он на всю жизнь сохранил чувство глубокой благодарности.

«Из детства я вынес ощущение человечности, исходившей от окружающих людей». Эта благодарность и чувство долга по отношению к людям, спасшим его, с каждым годом усиливается. Многие произведения Коржиков посвятил своим близким. Воспитавшему его дяде – «Балладу о последней рубахе», двоюродному брату, погибшему на фронте, – цикл стихов из сборника «Морской сундучок».

«К ним подходит определение Гайдара: героические люди в героических обстоятельствах. Люди, которые окружали меня, были легендарными. Как жаль, что полегли на фронте почти все ребята 23–24 года рождения. Это были ребята, которые так верили в лучшее! С тех пор настоящим духовным движением моей жизни была память о мечтах брата и его друзей, об их подвигах, об их парусах. Это была та река, может быть ещё детская река моей жизни, которая протекла потом через все материки и все океаны».[57]

Про Гулливера

В довоенном Мелитополе жил потомок того самого Гулливера, соседа Свифта, у которого писатель позаимствовал фамилию для своего героя. Он был старше Коржикова, невысокий такой, славный паренёк. Когда началась война, он ушёл на фронт. Под Сталинградом его встретил дядя Коржикова. Маленький Гулливер шёл на большой бой. Земляки обрадовались друг другу, а когда бой закончился, с передовой принесли Гулливера – смертельно раненого.

«И потом, – говорил В. Коржиков, – читая «Гулливера», я видел сквозь строки о Гулливере, тянущем корабли, нашего Гулливера, мальчика в солдатских ботинках и обмотках, тянущего своё противотанковое ружьё и идущего на свой последний бой за город Сталинград».[58]

Война

«Вместе со взрослыми я рыл окопы, щели, бомбоубежища, – рассказывал В. Коржиков. – Были воздушные тревоги, рассказы отступающих раненых, кровавые бинты, первых похороны. А потом вместе с беженцами и ранеными меня вывезли в теплушке в Сталинград, оттуда в Алма-Ату, в военный городок. Там, чудо, конечно, встретил я своего дядьку, собиравшего бойцов в Панфиловскую дивизию. Там я заболел (в дороге меня ещё поморозили), не учился. Больше лежал и читал книжки».

Тогда же были написаны первые мало-мальски серьёзные стихи (сочинять Коржиков начал лет с семи). Стихотворение было о том, как Гитлер с Геббельсом попадают в ад. Отправил дядьке на фронт, и месяца через три пришёл ответ. Дядька-комбат писал, что собрал командиров и бойцов и прочёл им это стихотворение: «И мы решили: если наши пацаны пишут такие стихи – мы победим! Завтра снова идём в бой».

Потом было возвращение в освобождённый Мелитополь. Попытки покорить Москву и поступить на журфак МГУ, но сыну врагов народа дорога туда была закрыта. Год учёбы в педагогическом институте Мелитополя.

«Но Москва манила меня, и в 1950 году я перевёлся в МГПИ. Заместитель директора, Дмитрий Алексеевич Поликарпов, тогда сказал в подтверждение приказа о приёме: «Иди и скажи Устинову, что я тебя принимаю. Всё у тебя будет в порядке». Так и оказалось».[59]

Юность. Институт