В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль

К сожалению, такова наша участь. Мы можем вкусить феноменологию только потому, что однажды ее у нас отнимут. Мы расчищаем свое пространство, а затем лес снова его отвоевывает. Единственное утешение — это то, что у нас вообще была возможность увидеть свет сквозь листву: у нас все же было что-то, а не ничто.

Некоторые из очень симпатичных людей, появившихся в нашем искрящемся, звенящем, шумном и полном дискуссиями экзистенциалистском кафе, покинули его раньше других.

Борису Виану было всего тридцать девять, когда 23 июня 1959 года он умер от сердечного приступа, случившегося в кинотеатре на предварительном просмотре фильма по его роману «Я приду плюнуть на ваши могилы». Ему не понравился фильм, и он как раз ругался со своего кресла, когда упал в обморок. Борис Виан умер по дороге в больницу.

Полгода спустя, 4 января 1960 года, Альбер Камю погиб в автокатастрофе вместе со своим издателем Мишелем Галлимаром, который был за рулем. Машина врезалась в дерево, корпус и двигатель смяло вдребезги, а Камю выбросило через стекло. На земле нашли портфель, внутри которого находились дневник Камю и незаконченная рукопись «Первого человека», его автобиографического романа о детстве в Алжире.

Де Бовуар узнала новость о Камю от Клода Ланцмана, который позвонил ей в квартиру Сартра. Она положила трубку, дрожа, и сказала себе не расстраиваться. Перестань, сказала она себе: Камю тебе давно никто. Затем она выглянула из окна Сартра, наблюдая, как солнце садится за церковь Сен-Жермен-де-Пре, не в силах ни как следует выплакаться, ни успокоиться. Она решила, что оплакивает не сорокашестилетнего Камю, который только что умер, а молодого борца за свободу — друга, которого они давно потеряли. Сартр тоже так считал: для них обоих настоящим Камю был Камю из Сопротивления и «Постороннего», а не Камю позднего периода. Они так и не простили ему его политических взглядов, но Сартр написал щедрый некролог в газете France-Observateur. Он назвал Камю наследником великой традиции французских моралистов — непереводимое слово, которое подразумевает как моралиста в обыденном смысле, так и любопытного наблюдателя за поведением и характером человека. Он был, по словам Сартра, человеком, чей «упрямый гуманизм, узкий и чистый, строгий и чувственный, вел бесславную борьбу с событиями этого времени». Когда в том же году Бовуар давала интервью Стадсу Теркелу для американского радио, она пришла к выводу, что Камю был скорее этическим мыслителем, чем политическим, но признала, что молодые люди могут извлечь уроки из обоих подходов.

В том же году произошла еще одна безвременная смерть. В Париже 28 ноября 1960 года от сердечного приступа скончался Ричард Райт, ему было пятьдесят два года. Некоторые из его друзей, а также дочь задавались вопросом, не был ли он убит ЦРУ: кто-то видел, как из его квартиры выходила неизвестная женщина. Правительство США действительно продолжало его преследовать в течение многих лет. Но у Райта было слабое здоровье после перенесенной в 1957 году амебной дизентерии, в результате которой у него начались проблемы с печенью. Не помог ему и прием солей висмута, которые должны были стать альтернативным лекарством, но вместо этого вызвали отравление металлом.

Хотя в последние годы Райт и отошел от художественной литературы, он продолжал писать эссе и полемические статьи, а также проникся любовью к японским хайку. Среди его поздних работ — серия прекрасных небольших стихотворений о персиковых деревьях, улитках, весеннем дожде, грозовых облаках, снеге, цыплятах, которые выглядят меньше после дождя, и крошечной зеленой букашке, попавшей в локоны чернокожего мальчика.

Год спустя, 3 мая 1961 года, пятидесятитрехлетний Мерло-Понти, как всегда стройный и подтянутый, умер от сердечного приступа. Он был с друзьями в семейной квартире на бульваре Сен-Мишель. Они немного поболтали, затем Мерло-Понти оставил их беседовать в гостиной, а сам пошел в кабинет, чтобы закончить записи для завтрашней лекции по Декарту, но так и не вышел оттуда.

Сартр снова оказался в ситуации, когда писал некролог о друге, с которым рассорился, на этот раз в специальном выпуске Les Temps modernes. И снова его некролог был вдумчивым и щедрым, он стал источником многого из того, что мы знаем об их дружбе и разногласиях. Сартр упомянул, что они с Мерло-Понти столкнулись незадолго до этого, когда Сартр выступал с докладом в Высшей нормальной школе. Сартр был тронут тем, что Мерло-Понти пришел послушать его, и после этого надеялся, что они будут поддерживать контакт. Однако реакция самого Сартра была замедленной (по его словам, он был вялым из-за гриппа), и Мерло-Понти был ошеломлен: «Он ни словом не обмолвился о чувстве разочарования, лишь на долю секунды показался расстроенным». Сартр все же был настроен оптимистично: «Все как было», — сказал я себе. «Все начнется заново». Через несколько дней он узнал, что Мерло-Понти умер.