В капкане у зверя

— Не знаю, как жил бы, если бы ты не приехала…

Аня приподнялась и заглянула ему в глаза. Давид выглядел удивленным, словно сам не ожидал, что мог сказать нечто подобное. Он упорно сжал челюсти и нахмурил брови. В этот момент произошло что-то странное. Ее словно кто-то толкнул в спину, и Аня полетела прямо в кипящее золото его глаз. Она успела закричать, но голос осип, словно невидимая рука сжала горло. Аня тонула в золоте, устремляясь в черную бездну зрачков. И она упала в эту бездну. Но вокруг снова оказался лес. А сверху вместо двух золотых глаз висела одна круглая желтая луна. В ней было что-то противоестественное. Слишком большая, с серыми пятнами, она словно знала обо всех грязных желаниях, которые царили в Аниной душе.

— Аня! Аня!

Голос Давида доносился издалека, словно их разделяла толща воды. Аня поняла, у нее есть два пути: последовать за голосом Давида и снова вынырнуть на поверхность, или же… Или остаться на время здесь, как бы страшно ни было, и узнать нечто важное. Аня приложила палец к губам и прошептала невидимому Давиду:

— Т-с-с… Все хорошо…

Совсем рядом раздался плеск воды. Аня пошла на звук. Она осторожно пробиралась по твердой земле. Колючие ветки цеплялись за волосы, норовя выдрать их из головы. Аня поняла, что все кругом покрыто инеем. Ледяная корка изморози сковала травы, и когда Аня наступала на них, слышался странный хруст. Она старалась идти тише и осторожнее, чтобы не спугнуть тех, за кем собиралась подглядывать, но, похоже, зря волновалась. Шум, который она производила, был, видимо, слышен только ей. Аня раздвинула ветки, скрывающие берег озера. Красавицу Юлю она узнала сразу. На ней было черное платье, обтягивающее каждый изгиб. Тонкий гипюр не скрывал ни единого сантиметра тела, выставляя напоказ абсолютно все. Тот, ради кого оно скорее всего и было надето, пытался что-то отмыть в озерной воде. Сердце кольнуло страхом, когда в лунном свете блеснуло широкое лезвие ножа. Господи, да это самый настоящий тесак! Юля беспокойно выхаживала рядом, размахивая руками:

— Ты просто придурок! Идиот сраный! Нужно было ее добить, а не травить.

Мужчина поднялся с корточек, отряхнул руки и, подойдя к Юле, вытер лезвие о ее платье.

— Не шуми.

Юля возмущенно задышала, надула губы и откинула за спину густые волосы.

— Все должно было выглядеть совершенно иначе!

— В следующий раз можешь сама вспороть любую тушу.

— Господи, какой же придурок! Нам нужно следовать плану Богдана.

— Да мне насрать на твоего Богдана! — Он схватил Юлю за волосы и с такой силой оттянул ей голову, что она упала на колени. — Однажды он уже пытался получить стаю. И что из этого вышло?

— Отпусти меня! Ты забыл, чем ему обязан?! Это он вытащил тебя из той дыры, где ты торчал все эти годы!

— Можешь валить к нему прямо сейчас. — Он швырнул Юлю на песок и отвернулся. — Я закончу все сам. Стая будет моей.

— Да ты никто! Никто! Если бы ни мы с Богданом, ты бы до сих пор торчал на своей задрипанной автомойке!

— Когда я тебя драл, ты не была такой разговорчивой.

— Ах ты козлина! — Юля бросилась на него с кулаками, но он легко перехватил ее и снова бросил — на этот раз прямо в воду.

От удара в воздух взвился фонтан хрустальных брызг. Сквозь плеск воды до Ани донеслись тихие всхлипы. Плакала Юля. Как маленькая девочка, она утирала ладонью щеки, размазывая по лицу искусно наложенный макияж.

— Я же люблю тебя, идиота…

Мужчина отвернулся, и Аня заметила, как на его лице мелькнула довольная улыбка. Неожиданно он напрягся и всмотрелся в заросли — прямо туда, где стояла Аня.

— Тихо! Тут кто-то есть…

Аня задрожала от страха и бросилась бежать обратно, желая убраться от этого места, как можно дальше. Но напрасно она переживала. Мимо нее пролетела Эмма. Она прошла в нескольких сантиметрах от Ани, даже не взглянув в ее сторону. На ней лица не было. Вместо него — гримаса ужаса и боли.

Все вокруг начало развеиваться, как дым. Аня пыталась удержать видение, но оно исчезало. Она еще слышала злой визгливый голос Эммы, когда она кричала:

— Вы ублюдки! Что вы с ней сделали? Мы так не договаривались!

Мужской голос насмешливо ее перебил:

— Мы вообще ни о чем не дого…

Аня бросилась за Эммой, пытаясь услышать, но деревья, озеро, Юля — все превратилось в белесую дымку. Аня почему-то лежала на спине. Мутный взгляд прояснялся, и теперь она могла рассмотреть встревоженное лицо Давида. Он нависал над ней, заслоняя широкими, покрытыми шрамами плечами последние закатные лучи. На лице написано беспокойство, которого она никак не ожидала увидеть. Аня сипло выдавила:

— Хочу пить.