В клетке со зверем

— Я не собираюсь делать глупости. Мне просто нужно побыть одной. Пусти, пожалуйста. Я буду в своей старой спальне и больше не убегу.

Максим недоверчиво посмотрел на меня, но все же пропустил. А я практически бегом понеслась в свою старую комнату, чтобы хотя бы там найти временное убежище.

— Татьяна! Добрый день, у меня для вас новость…

Я оглянулась и увидела спешащего ко мне доктора, но и его я тоже не желала видеть. Никого, кто был связан с Максом и его организацией.

— Не сейчас, — кинула я и громко хлопнула дверью.

Я хотела привести мысли в порядок, хотела во всем разобраться, принять, в конце концов, все, что сказал Максим. По сути, нужно было радоваться, что он не преступник, но отчего-то было так паршиво. Я пошла в ванную, но только выйдя из душа, вспомнила, что забыла взять одежду, а переодеваться в грязную совсем не хотелось, поэтому я просто обмоталась полотенцем и вышла в спальню, где меня уже ждал Максим.

— Я же просила дать мне немного времени, — мой голос дрогнул, а на глазах появились слезы обиды, что он отказал мне даже в такой малости, как небольшое личное пространство. Но Максим словно этого не заметил. С каким-то безумным блеском в глазах он подошел ко мне, опустился ко колени и, обхватив руками талию, как безумный, стал целовать мой живот, — Максим, прекрати. Что ты делаешь?

— Радуюсь и благодарю тебя, любимая. Благодарю…

— Максим! Перестань, прошу…

— Танечка, ко мне заходил врач с результатами твоих анализов. У нас будет ребенок.

Это прозвучало, как приговор. Окончательный и бесповоротный. Теперь у меня точно не осталось выбора. Максим радовался, как ребенок, кружил меня по комнате, зацеловывал лицо, а я молча это сносила. Это слишком неожиданно, слишком невовремя.

— Ну, чего ты, Тань? — он, наконец, заметил мое отрешенное состояние, — не смей говорить, что не рада! Ты же сама хотела.

— Я… — слова застряли в горле, а из глаз покатились слезы, — мне нужно побыть одной. Дай мне время.

— Я думал, что сейчас все сомнения отпадут, — Максим посмотрел на меня с такой болью, словно я медленно прокалывала его грудь длинной спицей, — Таня, я же люблю тебя. У нас будет ребенок. Теперь мы навсегда связаны.

— Пожалуйста, оставь меня, — прошептала я, опустив глаза, не в силах выдерживать его взгляд, — я понимаю, что теперь мы навсегда связаны, но дай мне время свыкнуться с этой мыслью.

— Свыкнуться?! Неужели ты не рада? Я не понимаю! — запустив руки в свою жесткую черную шевелюру, он стал прохаживаться по комнате, как дикий зверь в клетке, — не понимаю… Свыкнуться. Я был уверен, что тебе не надо свыкаться. Был уверен, что это для тебя счастье, что ты этого хочешь.

Я чувствовала, что причиняю ему боль, но по-другому не могла. Все произошло слишком быстро. Мне нужно было найти себя среди всех этих обстоятельств, а не вжиться в роль, уготованную мне Максимом.

— Сколько тебе нужно времени? — он резко остановился и сердито посмотрел на меня.

— Не знаю.

— День-два, неделя? — он почти перешел на крик, но все же успокоился, переведя дыхание, — сколько?

— Не могу сказать. Может быть, день, может быть, неделя, — неуверенно ответила я.

— Хорошо. Я буду в кабинете, а ты пока можешь собрать свои вещи. Переедешь в эту комнату, — отвернувшись от меня, взглянув в окно, сказал Максим.

— Ты запрешь меня? — глупый вопрос, за который я получила свирепый Максов взгляд.

— Нет. У меня нет причин тебя запирать. Но я надеюсь на твое благоразумие. Помни, пожалуйста, о ребенке. И если ты ему не рада, если не хочешь, то не смей вредить ему. Этого я не прощу.

— Никогда! — ужаснулась я. Как он мог подумать, что я способна на такое?!

— Я рад, что ты не пойдешь на подобное. Прости, что усомнился.

Максим ушел из комнаты, и больше в этот день я его не видела. Ужин мне принесла Лиза, но есть совершенно не хотелось. Подруга не спрашивала, что стряслось, а я не хотела говорить. Только ради ребенка я немного поела, а потом сразу легла спать. На следующий день я опять не выходила из комнаты. Лиза сообщила, что Макс уехал к Игнату Семеновичу и пробудет там до позднего вечера, а потом вернется вместе с Соней. Она спросила, что меня так тревожит, но я не смогла ответить, и подруга молча ушла.

Мне нужно было найти себя, которую я потеряла где-то в отношениях с Максимом. Став его любимой девушкой, я позволяла ему решать за меня. Он практически полностью распоряжался моей жизнью, сам говорил, что мне должно нравиться, а что нет. Но разве так можно? Если любишь человека, то даешь ему свободу быть собой.