В клетке со зверем

Снова выстрел, за ним еще один. Я лежала, скрючившись, на полу, прижимая руки к надрывающемуся животу. Хотелось кричать, но я могла только слабо постанывать. Вся комната закружилась, словно кабина карусели, к горлу подступила тошнота. В этот момент я пожалела, что не носила крестик. Если это мои последние минуты, то так я могла бы провести их в молитве.

— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое… — зашептала я, а Кирилл Степанович прекратил стрельбу и уставился на меня.

— Молиться удумала? Бог на моей стороне. Эти жертвы ему во славу! — он снова прицелился. Щелчок, и выстрела не последовало, — твою мать. Патроны.

Мужчина достал из внутреннего кармана другой пистолет, а этот опустил на пол.

— Да приидет царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе… Господи, прости.

74 Глава И время не властно над нами

Чем старше мы становимся, тем быстрее летит время. Сначала мы этого как-то не замечаем, пока в один прекрасный момент не остановимся и не оглянемся назад на прожитые годы. Мы приходим в этот мир невинными существами с пустой книгой жизни, которую изо дня в день заполняем самыми разными событиями. Сперва мы спешим стать взрослыми, выйти из-под родительского крыла, чтобы почувствовать вкус свободы. Когда это удается, на нас падает ворох проблем, с которыми мы учимся справляться самостоятельно, и только со временем жизнь входит в спокойное русло. Пока в нас много энергии, мы не задумываемся о том, сколько уже пройдено, живя будущим, ставя перед собой новые цели. И вот в один прекрасный момент приходит осознание, что мы уже не так молоды, что теперь то место, которое мы с трепетом берегли, занимают наши дети. Становится одновременно и радостно, и грустно.

Я сидела в мягком кресле, теребя в руке маленький аккуратный букет нежно-розовых пионов и нервно отстукивая шпилькой по паркету какую-то придуманную мелодию. Я знала, что если посмотрю на нее, то снова расплачусь… Моя дурацкая сентиментальность. Нужно сделать несколько глубоких вдохов, успокоить сердцебиение и превратиться из глупой нюни в прежнюю Таню. Раз, два, три… Медленно выдохнув, я подняла взгляд… Слабачка. Снова глаза застилали слезы, в горле встал ком, и даже воздух стал неприятно горьким. Сердце больно сжималось от осознания, что сегодня вечером я войду в пустую детскую. Я точно знала, что никогда не изменю эту комнату, даже если Максим будет настаивать. Сохраню в ней все, как есть, чтобы, изредка уединяясь в ней, отдаваться воспоминаниям. Детскую… Я до сих пор так называла комнату Софи.

— Мам, ты опять плачешь? — взволнованно спросил Димочка.

— Уже прекращаю, милый, — улыбнулась я и смахнула рукой слезинку.

— Таня, что ты творишь?! Макияж испортишь! Хорошо, визажист не ушел, — всплеснула руками Люси и выбежала из комнаты, голося на весь коридор: — Анри! Она снова сопли распустила.

Не прошло и минуты, как эксцентричный француз, вооруженный десятком кистей, стал критично рассматривать мое лицо, оценивая масштаб бедствия.

— О! Мон ами! Вам повезло, что я рядом. Сейчас все исправим, но пообещайте, что вы больше не будете слезить!

— Слезить… — захихикала Софи, передразнивая француза.

— Мон дье! Мон шер Софи! Вы невыносимы! — профырчал он и приступил к работе.

Анри довольно быстро привел меня в порядок, подвел к зеркалу и гордо продемонстрировал свою работу.

— Вы красавица, мон ами! Но прошу вас больше не… не…

— Слезить, — закончила за него Софи, а Пончик поддержал хриплым лаем свою прелестную хозяйку.

— Именно! — гордо ответил визажист и, собрав все свои кисти, вышел из комнаты.

Глядя на себя в зеркало, я снова задумалась о том, как безжалостно быстро летит время. Вот вроде я почти не изменилась: все те же длинные светлые волосы, блеск в глазах, здоровый румянец, стройная фигура, но сколько всего произошло…

— Этот придурковатый лягушатник прав, ты красавица! — подошла Софи и взяла меня за руку.

— Прости, милая… Я не должна была… А красавица у нас ты! Сегодня твой день.

Я не могла оторвать взгляда от моей девочки, такой красивой и такой взрослой. Ее длинные волосы были убраны в высокий пучок, украшенный живыми цветами, длинное белое платье, подчеркивающее осиную талию, колоколом расходилось к низу, прикрывая аккуратные серебристые туфельки. Я до сих пор не могла поверить, что моя Сонечка выходит замуж, что всего через пару часов она станет законной супругой.

— Софи, что за выражения?! Лягушатник… Анри лучший! Между прочим, я его специально для тебя выписала из Парижа! — возмутилась Люси.

— Прости, мам. Но он такой назойливый со своими «мон ами» и «мон дье», — снова засмеялась Сонька.

Люси опять возразила, и между матерью и дочкой завязался весьма комичный спор, так что даже Димка рассмеялся. В такие моменты, как сейчас, мне не верилось, что когда-то у меня не было этой семьи.