В клетке со зверем

Меня колотило от холода, а слезы застилали глаза. Столько раз я оказывалась на пороге смерти, но только сейчас на кону была жизнь моего ребенка. Мой маленький… Мой хороший… Он ведь все чувствует, ему так же плохо, как и мне, но я ничего не могу с этим поделать. Ничего. Сейчас в голове крутились брошенные Софи слова, что она не хочет, чтобы мой ребеночек родился. Если они окажутся пророческими?.. При мысли, что я могу никогда не увидеть своего ребенка, не взять на руки, не поцеловать в маленький носик, не укачать, я была готова взвыть. Но страх перед этим монстром заставлял молчать.

— Когда ты появилась, Макса как подменили. Если до этого он сомневался, то теперь стал рубить с плеча. Всех, кто участвовал в зачистках, отправил под трибунал. Организовал комиссию по расследованию военных преступлений. А знаешь, у всех ребят рыльце в пушку.

— При чем тут я?.. Я ни в чем не виновата. Я же беременна. Прошу вас, ради ребенка, — рыдания взяли верх, и громкие всхлипы заполнили комнату.

— Замолчи! Нет никакого ребенка. Пока что это зародыш. А что до твоей вины… Кто ему вечно на мозг капал?! — закричал монстр, — Макс даже на совете тебя в пример приводил! Если бы не ты…

— Максим все равно пришел бы к этому. Я тут ни при чем, просто у него есть сердце. Каким надо быть чудовищем, чтобы убивать без разбору?..

— Вот именно, чудовищем! — прокричал Кирилл Степанович и, вскочив с места, стал прохаживаться по комнате, — те, с кем мы боремся — самые настоящие чудовища. Сама с ними познакомилась. И после этого хочешь сказать, что их можно оправдать?

— Но мы говорим о разных людях. Нельзя грести всех под одну гребенку только потому, что они исповедуют одну веру или принадлежат к одной нации. Не существует понятий хорошего и плохого, когда оно относится к общности людей. Каждый человек не похож на другого.

— Ставишь в один ряд христианина и мусульманина? Сравниваешь русского человека и террориста? — взъелся Кирилл Степанович и подлетел ко мне. Он сел на стул напротив меня и пристально посмотрел в глаза, и я инстинктивно опустила руки на живот, словно защищая своего ребенка от этого сумасшедшего.

— Вы сейчас используете бога как защитный механизм, — прошептала я, — Иисус проповедовал это, Мухаммед проповедовал это, Будда проповедовал это, Моисей проповедовал это, и это есть в любой священной книге: «Люби ближнего своего, как самого себя». К сожалению, в наше время люди боятся тех, кто отличается от них по цвету кожи, вероисповеданию, сексуальной ориентации, в конце концов. Но это неправильно. Судить нужно не по этому. Нужно смотреть на душу. Вот сейчас передо мной сидит человек, который мнит себя борцом за справедливость, но кто вы на самом деле?

— Что ты хочешь сказать?! — заорал безумец и опять направил на меня дуло. Было страшно, до безумия страшно, но я не отступила.

— Начнем с того, что вы сейчас целитесь в безоружную беременную женщину…

— На жалость не пробьешь, — перебил он, — иногда идти на жертвы необходимо ради великой цели.

— Вы спланировали похищение Софи! — прокричала я, чем, как ни странно, вызвала довольную улыбку Кирилла Степановича.

— Ее похищение в мои планы не входило. Соня еще ребенок… Мы планировали похитить тебя, но Макс приставил к тебе такую охрану. Сашка почти раскололся. Благодаря ему я получал сведения о тебе, но твой муж поймал его на передачке Аблулле.

— Значит, он действительно был предателем? Что с ним?

— Максим хотел засудить его за предательство родины, если он не сознается, на кого работал. Я успел подсуетиться.

— Много еще людей Максима работают на вас?

— Таня, я похож на идиота? — прошипел мужчина и подошел ко мне вплотную. Я кожей чувствовала его злость. Отступив назад, я почувствовала головокружение и села на пол, вжавшись в стену, а Кирилл Степанович встал надо мной, — я мало кого посвящал в свои планы. Связным был Саша. Остальные действовали, не зная, что приказы шли не от Макса. Поэтому у него не получалось вычислить предателя.

— Если вашей целью была я, то почему просто не убили? Почему похитили Софи?

— Тебя убить оказалось непросто. К тому же, до последнего времени я не хотел выходить из тени. Это сейчас мне не оставили выбора. Не сегодня, так завтра Макс узнал бы, что я нанял людей, чтобы тебя убрать. Что до похищения девочки, тогда мы не могли ждать. Пришлось жертвовать Софией.

— Сволочь, — пробормотала я, но он, кажется, не услышал.

— Представь мою радость, когда на сходку с Абдуллой ты напросилась с нами.

— Поэтому вы не возражали, чтобы я поехала, — догадалась я, ведь именно в его машину села в тот раз.

— Конечно. Я же знал, что Макс в жизни тебя бы не пустил. А тут такая удача, к тому же, ты сама пошла в лапы к Абдулле.

— В чем был ваш план?

— Обозлить Макса, отобрав у него самое дорогое. Если бы ты и его дочь погибли от руки мусульманина, он бы смог на своей шкуре испытать, что чувствовали парни, когда бились с террористами в Афганистане, Сирии, Ираке и Иране…