В кофейне диковинок

До закрытия оставалось всего пятнадцать минут, и уже можно было сказать, что первый день распродажи прошел с большим успехом. Еще утром вещи Деза громоздились на подъездной дорожке, под навесом для машины, на крыльце, на заднем дворе, на улице – даже часть двора Сэма захватили. А сейчас от них почти ничего не осталось.

Однако на складе еще лежало все то, что он рассчитывал продать завтра и в воскресенье.

Я спросила, почему бы не выставить все в один день, а Дез ответил:

– Я сею вокруг любовь.

Сейчас он стоял возле розовых колонн и торговался с юной парой, желающей приобрести комод. Дез явно чувствовал себя в своей стихии: кручу-верчу – продать хочу. Прямо прирожденный делец!

Энергии у него было хоть отбавляй: за весь день он ни разу не присел – носился, как мальчишка, переевший сладкого. Весь взмокший, глаза блестят от жажды жизни…

На вид он был совершенно здоров.

И абсолютно нормален.

Но я-то знала, что он разговаривает с призраками!

По крайней мере, с одним.

Я все еще не рассказала Мэгги про тот разговор. Она и так была в дурном настроении – не хотелось еще больше ее расстраивать. Но я дала себе слово, что совсем скоро она все узнает.

Сэм окинул меня взглядом и нахмурился:

– Может, принести тебе воды?

Я не знала, что именно в моем облике вызвало у него такой вопрос, но догадаться могла. Рубашка давно прилипла к спине. Кожа горела, хоть я и сидела в тени. Я продемонстрировала Сэму свою бутылку.

– Там еще половина осталась с тех пор, как ты в последний раз наливал.

Он наклонил голову:

– Тогда что-то поесть?

– Все в порядке! Я просто устала и беспокоюсь за Ханну. Джолли до сих пор не звонила. – Я сделала глоток из бутылки. – Кстати, ты Мэгги сегодня не видел?

– Нет. Я не был в кофейне, помогал Дезу. А что?

– За нее я тоже волнуюсь. Она в последнее время такая нервная…

Парочка, что торговалась с Дезом, подошла, чтобы оплатить комод. Потом они спросили у Сэма, не поможет ли он оттащить его в припаркованную в конце улицы машину, и он без раздумий согласился.

Я знала, что он за меня волнуется. И Дез тоже. И Мэгги. И мне это не нравилось: я приехала сюда, чтобы больше не циклиться на болезни, чтобы стать нормальной, – и вот снова вся моя жизнь определялась состоянием здоровья. Наверное, пришло время признать, что нормальной я никогда не буду.

Может, это и хорошо. В конце концов, мне же сказали, что быть нормальной утомительно и тоскливо.

А я просто Ава. У меня обостренные слух и обоняние, иногда случаются припадки. Я люблю животных, море, лунный свет и запах клубники. Люблю шить, читать и смотреть старое кино. Я люблю этот городок и его жителей.

Я покосилась на Сэма.

А некоторых – особенно!

Я снова отхлебнула воды, и мне неожиданно стало лучше. День вообще начинался очень хорошо. Проснулась я, просто кипя энергией, – и сразу бросилась помогать Дезу расставлять столы. Потом побродила по округе, посмотрела, кто еще что продает. Кое-что прикупила: ткань, фурнитуру, морские стеклышки, пуговицы, набор для создания украшений и коробку бусин. И, конечно, очень аппетитные брауни «Земля Миссисипи» от Сиенны, как она ни пыталась всучить их мне бесплатно. Правда, я их до сих пор не попробовала – не было аппетита.

Наконец усталость взяла свое, руки и ноги отяжелели – и Дез назначил меня ответственной за кассу.

Теперь я сидела под навесом в кресле-качалке и посматривала на часы. Как только церковный колокол пробьет два, я начну помогать Дезу собирать остатки, потом приму душ и лягу подремать.

Завтра ему придется справляться самому – у меня смена в кофейне. Но, если честно, мне показалось, что ему помощь и не нужна!

Ни на дворовой распродаже, ни вообще по жизни.

Зачем он взял меня на работу?

Да, дом у него в ужасном состоянии, но, как только он продаст свою всякую всячину, клининговая служба мигом приведет его в порядок. С тех пор, как я у него поселилась, готовить мне пришлось всего трижды. Завтракал он редко, а обедал и ужинал почти всегда не дома.

Никаких ментальных нарушений я у него не заметила, разве что забывчивость и беседы с призраком. Впрочем, кто мог бы поручиться, что он не обращался вслух к своей покойной любимой жене? Я сама так делала: с Банни разговаривала, да и с Пенни несколько дней назад. Ничего страшного в этом не было, если не считать, что Дез сказал: «Мы будем вместе навсегда». Вот это настораживало. Очень настораживало!

Я снова взглянула на Деза. Тот, широко улыбаясь и легко перекрикивая гомон, рассказывал покупательнице о статуе кактуса. Статую он нашел на блошином рынке в Техасе и просто не мог там оставить. Чтобы перевезти ее сюда, пришлось нанимать грузовик.

А теперь он ее продает.

Продает почти все свои вещи!

В смысле, распродает имущество?

И кофейню тоже… Чтобы покончить со всеми делами?

От этих мыслей у меня скрутило желудок. Норман, словно почувствовав это, закряколаял, и я погладила его под столом.