В конце сезона туманов

Бейкс миновал гостиницу, поднялся по крутой улочке и вышел к рядам дешевых, запущенных лавчонок. На политой мостовой у входа в молочную были выставлены бидоны; девушка мела тротуар перед запыленной витриной с неопрятным плакатом: «Гардины со скидкой, 29 центов за ярд». Он шел не спеша, но настороженно, мимо витрин, под провисшими балконами, с пижамой и зубной щеткой в бумажной сумке и думал: «На каждом шагу может быть засада, а с виду все спокойно». Жизнь шла своим чередом. Было время обеда, рабочие на кромке тротуара играли в шашки; две фабричные девчонки в синих халатах и косынках разглядывали платья в витрине; в сторону центра протащился полупустой троллейбус. Впереди показались два полисмена в мундирах цвета хаки, с револьверами, но Бейкс не испугался. Секретная полиция формы не носит.

Он свернул в переулок, прокаленный жарким солнцем. Жилые дома неровными рядами взбирались по крутому склону к подножию Сигнальной горы. Середина мостовой была уставлена, как напоказ, автомобилями местных торговцев. На высокой веранде, под сохнущим бельем дремал старик в феске. Бейкс взошел по цементным ступеням на крыльцо одного из домов и с облегчением обнаружил, что входная дверь не заперта.

В прихожей на вешалке еще с зимы болтался синий дождевик, подобно пропыленному, полинявшему, забытому флагу. Но соломенная шляпа с разноцветной лентой и брошенный посреди яркого линолеума чемодан говорили о поре летних отпусков.

Бейкс уже собирался постучать, когда из спальни в прихожую вышел Артур Беннет с детской лопаткой, ведерком для песка и синтетическим ковриком в руках.

— Куда прикажете это деть?

При виде Бейкса он явно оторопел, но тут же справился с собой, придав лицу выражение натянутого радушия.

— Бьюк, негодник, — заорал он, — вот и ты! Где же ты пропадал?

— Привет, старый плут, — криво улыбнулся Бейкс.

— Кто там? Молочник?.. — донесся женский голос.

— Это Бьюк, — отозвался Беннет, покрываясь нервным румянцем, — Бейкс. Ты ведь знакома с ним. Заходи, дружище, — кивнул он Бейксу, — не споткнись о чемодан.

Он провел Бейкса в комнату, уставленную стульями; в центре красовался полированный обеденный стол с большой бронзовой вазой в форме кастрюли, при виде которой в голову лезли шутки о людоедах и миссионерах. Низкая кушетка и тяжелые кресла с круглыми лакированными подлокотниками теснились вдоль стены. Крахмальные кружевные салфетки, горка, забитая «пробными» бутылочками из-под всевозможных напитков. И еще много бронзы: пепельницы, каминные щипцы (хотя камина не было), два подсвечника, которым бы место на алтаре.

— Мы только вернулись, дружище, — сказал Беннет, — чертовски здорово провели время на побережье.

«На пляже для цветных», — едва не вырвалось у Бейкса. Но вместо этого он сказал:

— Я приходил в субботу утром, как условились. Дом был заперт.

Беннет зарделся и смущенно пролепетал:

— Прости, старина. Нелли вдруг решила ехать в пятницу вечером. У женщин вечно семь пятниц…

Он опустил игрушки и коврик на пол у книжного шкафа, в котором не было ничего, кроме новенького комплекта энциклопедии, скорчил рожу, тыча большим пальцем в сторону другой комнаты, и добавил шепотом:

— Она была против. Извини.

Тут же раздался женский голос, будто она подслушивала:

— К черту, я не желаю неприятностей.

— Извини, старина, — повторил Беннет. — Ты нашел, где переночевать?

— О да, я обошелся, — ответил Бейкс и подумал: «Лицемерный ублюдок».

Вошла женщина, сухо поздоровалась с Бейксом и накинулась на Беннета:

— Надо закончить с вещами, пока малыш не проснулся. У меня потом не будет времени.

Она была маленькой, хрупкой, похожей на садовую змейку.

Беннет снова покраснел и подмигнул Бейксу. Он был коротышкой, моложе Бейкса, но уже лысый; коричневый череп под последними реденькими волосами сверкал не хуже полированной мебели и бронзы. У него были неспокойные, бегающие глазки, тщетно пытавшиеся сохранить радушную мину, но маска все время сползала, как плохо приклеенные усы в школьном спектакле. Говоря, он размахивал костлявыми руками.

— Почему бы тебе не присесть?

Бейкс взглянул на беднягу с некоторой жалостью.

— Нет, не беспокойся. Вот если можно почистить зубы и побриться…

— Конечно, конечно. Какой разговор! — Беннет был рад хоть маленькой услугой загладить большую вину. — Сюда, сюда!

Он замахал руками, указывая в сторону кухни.

— Мы только недавно вернулись. Пришлось отвозить старуху. Проходи, Бьюк.

В ванной хмурый Бейкс быстро побрился, почистил зубы хозяйской пастой, сполоснул лицо, утерся их полотенцем и снова завернул бритвенные принадлежности и зубную щетку в пижаму. Вернувшись в комнату, он произнес с легкой издевкой:

— Этот район скоро объявят «белым». Вас выставят в «бунду».

— Я слышал, — лицо у Беннета вытянулось. — Чего еще от них ждать!

— Сейчас не время для политики, Арти, — вмешалась женщина. — У тебя хватает дел. — Она вышла на кухню.

Бейкс, не обращая на нее внимания, продолжал:

— Один бедняга в Си Пойнте повесился, когда пришли его выселять. Он там прожил бог знает сколько.

— Знаю, — хмуро буркнул Беннет.