В координатах мифа

Сегодня аллергия удалась
И я чихал на все, что было лишним,
А плющ в саду, мешая белым вишням,
Увял совсем, и ягода зажглась.

Прозрачней воздух, яростнее свет,
Как не бывало раньше, знаю, будет.
Косые листья, сорванные с лет,
Минута ждет и, дожидаясь, удит.

Идет рыбалка, изредка клюет,
На стол встают те части из мозаик,
Которые в нечаянный уют
Приводят саек,

Арктические ветры, корабли
И полыньи, что плещутся за бортом.
А за окном на вишнях снегири,
Как маяки когортам.

Поставь ты хоть немного зарядиться

«Поставь ты хоть немного зарядиться
Телефон, разряженный с мороза».
Раскрасневшиеся щеки – он за тридцать,
И тебя одолевает проза.

Быть поэтом в доме забугорном
Или в «сорока» пятиэтажки?
Голосил бы ты анапест горном,
А позднее вышивал в шарашке…

Я сажусь, безвременьем остужен,
Согревая телом батарею.
Кабы не был ты кому-то нужен,
То б не пахла кухня карамелью

И не заряжались телефоны
Из несуществующей подсети.
Дочитают книгу миллионы
Не поняв и четверти из трети.

Телефон немного зарядился,
Лед сковал от истины оправы.
Я тобой единственной гордился,
А с другой… неправый был,
Неправый.

Moulin Rouge

Как два актера в Мулен Руж,
Как тот поэт и куртизанка.
В немом кино попкорн, и душ
У водостоков замка.

Немой ответ на твой приказ —
Невольный уголок усмешки,
И недовыстроен каркас
Измены, верности и слежки.

Влитая жизнь в руно забот
О кошельке, о паре, прочем.
Блестит испариной мой рот,
А твой – стихами заколочен.

Склонила голову ко мне

Склонила голову ко мне
И подошла помолодиться.
До боли женщина, но не… —
Пожалуй, птица.

Не «жар-…», конечно, и не зной —
В глазницах – холод.
«Ну что, приятель старый мой,
Опять немолод?

Опять грустишь (о чем, о ком?),
Не залит краской.
И бело-лунным колпаком
Черпаешь сказку.

Присяду близко и уйду,
Махнув руками».
До боли женщина и дум
Лоскутных камень.

Окраины

Ты не знаешь, где ты потеряешь
И зачем негаданно найдешь.
Левым ухом слышу – уезжаешь,
Правым мозгом думаю, что врешь.

Левая рука стирает буквы,
Правая выводит скрип-слова:
Мир по Галилею (плоский, круглый?)
Движется окраинами зла.

Что мне человечья разделенность?
В сумме расходящихся лучей,
Как не отгоревшая влюбленность,
Я один, а стало быть, ничей.

Глина

Всю разницу почувствовал в кармане,
Закинув руку под чужой пиджак.
В моей засевшей за подкорку ране
Вопросы «где?», «зачем?» и «как?»

Не застоялись, но переродились,
И каждой черточке уже потерян счет.
А чем они, они-то чем гордились?
В кармане лишь бухгалтерский учет.

В моем же – грязь – размокнувшая глина,
И что захочешь из нее лепи.
И если смерть – лишь гул и треск камина,
То жизнь – тончайшая моторика руки.