В координатах мифа

Я по-другому начал видеть мир
И в нем дышать и слушать по-другому.
Хоть говорят, что это слишком ир —
Рационально. В пику дорогому,

Престижному и модному,
Назло известности ничейной и провальной,
Я небогат и не мелькаю, но
Со мною шар, со мною шар хрустальный.

В моем столе живут страницы дней
Мной прожитых, пролистанных, и память
На них пролита через рифму. Ей
Позволено шептать, что к ним добавить,

А остальное в прочее сложить,
Статистику провалами испортив.
Я научился по-другому жить.
Сверкает шар, подрагивает кортик.

Опята

Свежесть с улицы доносится предвзято —
Я тебя не похвалил открыто.
Прорастают гроздьями опята
В голом пне, но глубоко зарытом.

Дальний лес и комната пустая,
Грустный пес у ног грызет калошу.
Если лямки рюкзака растают,
То спина удержит эту ношу.

Выходи тропинкой на прогулку,
Оставаясь в комнате стеклянной:
Каждый звук в лесу отныне гулкий…
И полыни запах… оловянной.

Перепуталась

Перепуталась серая пыль
И пылинки приклеились к ночи,
Мой кораблик под окнами плыл
Как хотел, парусами упрочив

Тучи белые около лун,
Тучи серые, что на подходе,
А все прочие взвешенный ум
Оставлял, огибая.

Уходит

Мой кораблик из гавани в шторм,
А пылинки приклеились к ночи.
Перепуталась пыль, и пошел
Дождь косой, заливая город.

Электричка

Посредь стоял, считая лиги,
Давился сумками вагон,
Одной рукой держал я книги,
Другою – прятал телефон.

Мотало всех, один держался,
Кидало насмерть в полотно
И всякий голос, что сражался,
Глушило узкое окно.
Хоть стой, хоть плачь,
Лежи диваном
И будь в миллионы раз хитрей…

С любимых дач
Тяжелым поднятые краном
В последний двигались тоннель.

Развивая Высоцкого

Одинокий стоял на вершине горы безымянной,
И напился ветров. И туманов заоблачных мел
Белым красил его, как сынов Авраамовых манной…
У подножья шакал падаль-мясо без удержу ел.

Разбивая гранит, птицы листьями стукались оземь
Приближая тоску, удаляя преступно капель.
В горном крае смогу пережить холодную осень,
Ну а зиму продлить уготовано мне ль?

Ледоход