В лабиринтах судьбы

Капитан Оборин до подробностей знал историю, приключившуюся с замполитом, но вида не подавал. Более того, пресекал любую трепотню по этому случаю и всячески старался поддерживать авторитет замполита. Делал это исключительно в целях поддержания дисциплины в роте. И в этот раз он мог бы отговорить Неразова от выхода на засаду, но, поразмыслив, определил его в группу Жигарёва. Больших стычек с моджахедами не было давно, и капитан рассчитывал на мирную прогулку в горы.

Получив распоряжение от ротного, Сергей посмотрел ему прямо в глаза, спросил:

— Очень надо?

— Надо, Меченый, и замполиту когда-то набираться боевого опыта. Сам посуди: старлей скоро заменится, улетит в Союз, а что он может рассказать первогодкам о нашей войне? Насочинять с три короба и исказить действительность? Рассказать, что всё было легко и просто? Нет уж, дудки! Пусть хоть чуток хлебнёт правды. А ты уж постарайся наделить его трудностями. Лады?

Сергей не стал отвечать привычно: «Лады». Усмехнулся и произнёс:

— Не предполагал я, товарищ капитан, что ты выучился агитировать, да столь убеждённо, что отказать тебе просто невозможно. Только сознайся, где познал все тайны агитации? Уж, не у Неразова ли?

Ротный с возмущением уставился на Жигарёва и хотел, было, матюгнуться, но тот не дал ему заговорить, продолжил:

— Может, тебе переквалифицироваться, а потом взять, да и занять должность замполита по совместительству?

— Да пошёл ты… делай, что я сказал! — остановил ёрничество Жигарёва Оборин.

— Есть, товарищ капитан! Старший лейтенант Неразов будет включён в группу в самое ближайшее время! Другие распоряжения будут?

— Берёшь пример с Даничкина, строишь из себя клоуна?

— Никак нет, товарищ капитан!

Ротный приблизился к Жигарёву и неожиданно задал подзатыльника.

— Ты всё понял, Серёга? Чтобы всё было по-настоящему, чики-чики, чтобы комар носа не подточил.

В этот момент Сергей не мог и представить, как всё обернётся. Из всех выходов группы серьёзных столкновений с «духами» насчитывалось немного, и те приходились на первую половину года. Караваны постоянно меняли маршрут, и обнаружить их было довольно непросто. Рота обслуживалась кабульским вертолётным полком, но летуны особо не жаждали делать облёты территории с досмотровыми группами капитана Оборина. Они просто-напросто игнорировали отдельную роту спецназа.

— Рота — не батальон, капитан — не майор, — не раз отвечали вертолётчики на просьбы спецназовцев. — У нас есть дела поважнее, а ваши задачи — тьфу! И район ответственности вам точно не определён. Ваша банда — как перекати-поле. К кому перебросят, с того и спрашивайте. В конце концов, у вас есть бронетехника, вот и катайтесь, куда вам захочется.

Вертолётчики отчасти были правы. В конце лета рота капитана Оборина оказалась своеобразной затычкой. Желтуха и тиф валили в отрядах больше половины личного состава. Иногда эта цифра приближалась почти к ста процентам. Командование сороковой армии почему-то считало, что рота Оборина бездельничает, и когда требовалась «неотложка» где-нибудь в районе Газни или Гардеза, её срочно перебрасывали туда в полном составе. По божьей воле, видимо, но болезнь обходила стороной разведчиков, хотя время от времени и здесь зараза выводила из строя до десятка бойцов.

В этот раз отдельная рота капитана Оборина была переброшена в провинцию Нангархар. Накануне перед выходом, как всегда, ротный вызвал к себе Жигарёва и показал на карте дорогу, по которой, со слов «стукача», вот уже два раза проходил караван с оружием. Численность каравана невелика — насчитывалось до двадцати моджахедов. Сведения осведомителя не всегда отражали действительность, и поэтому верить им или нет, решал каждый из офицеров самостоятельно. Жигарёв поверил афганцу, но то, что караван в третий раз пойдёт тем же маршрутом, почему-то засомневался. Но приказ командира — закон для подчинённого. Настораживало одно: почему Оборин распорядился выдвигаться к месту засады днём? Сергей спросил:

— Почему такая необычность, капитан?

— Потому что «духи» днём спят, группа пройдёт незамеченной.

— А почему пешие, почему бы нас не забросить «вертушкой» или на броне?

— Два «почему» — это уже много. Но я отвечу, раз ты мою задачу разжевал, а проглотить не можешь. Первое. «Вертушку» не дают. Броня отпадает. Путь не близок, и к месту засады вы выйдите не раньше полуночи. У меня есть опасение, что караван пойдёт по другому маршруту и ваши пути, вполне возможно, пересекутся. Для внешней маскировки наденете афганскую одежду. Это на тот случай, если вы споткнётесь о «духов» раньше времени. Скажем, на восьмом километре у заброшенного кишлака. Поэтому, будь осторожен, Сергей, и смотри в оба.

— Понял, капитан, буду предельно внимательным, — Жигарёв сразу посерьёзнел. — А насчёт афганской одежды ты здорово придумал. Она свободная и в ней не так жарко. Один раз я напяливал на себя такие штаны, знаю.

— И как?

— Зашибись, мне понравилось. А вот чалму не надевал.

— К твоему лицу в самый раз, — усмехнулся Оборин. — Вылитый моджахед.