В лабиринтах вечности

— Я чем больше нахожусь здесь, тем больше меня охватывают сомнения. Не верю никому, ни одному ученому, кто пытается убедить меня и весь мир, что все эти гранитные колоссы, а также нефритовые и алебастровые вазы тончайшей работы можно было изготовить при помощи медных пил или базальтовых молотков! Невозможно это! Не стыкуется всё это! Инструмент, который имели древние египтяне, не соответствует тому, что они как бы ими «делали»!!! Понимаешь, я не понимаю, КАК они могли это всё делать?!

— Как? Просто, брали зубила, молотки и работали…

— Для вот этого, этого и этого… — Пауль быстро указывал то на пропилы, то на стыки, то на внутренние углы саркофага, — нужны более совершенные станки! А точность? Какая у них была астрономическая точность! Да, и почему первые династии имели более высокий уровень, а вот следующие династии, словно как подзабыли знания предков, а со временем и вовсе утратили их! Почему?

— …они приходили ко всему путём проб и ошибок…, — неуверенно парировал Мустафа.

— И где же логика? Если предки знали и могли больше, нежели их потомки? Ты не находишь здесь некую нестыковку, некий провал? Если доходили до всего сами, то должны были беречь, беречь знания! И как зеницу ока — хранить добытое с таким трудом, а главное — должны остаться хоть какие-то следы переходных периодов. А их нет! Я не вижу! Поэтому я прихожу к выводу: кто-то внес сюда свои знания и, возможно, умения…

Пауль запнулся, в голове внезапно родилась крамольная мысль, а что, если и инструментарий, и знания пришли, а потом покинули древний Египет в одночасье? Но тогда с кем? Уж не Атланты ли покинули эти земли? Пик расцвета египетской цивилизации приходиться на правление XVIII и XIX династии, то есть последний её проблеск был как раз во времена Рамсеса II! Почему на протяжении последующих веков Египет словно впал в кому, и уже ничто не могло воскресить былую мощь Сфинкса? Колосс рухнул?! Тогда, возможно, кто-то до этого был его опорой, силой, знанием?!

— Так ты…, ты полагаешь… Атланты? — торопливо вставил и тут же потупился Мустафа. Неестественная бледность разливалась по его смуглому лицу.

— Да, хотелось бы верить, хотелось бы думать, что это были атланты! Хотелось бы! — мечтательно произнёс Пауль, совершенно не замечая, что он думает, а Мустафа вторит его мыслям. — Хотелось бы думать! Тогда я бы завершил дело моего деда. Но пока нет доказательств, а без веских, серьёзных, понимаешь ли, НЕОПРОВЕРЖИМЫХ доказательств — никто мне не поверит! Как жаль, — потупился он, — Как жаль! Но ведь должна быть эта Прародительница цивилизации! Должна! Прав был Питри, прав, когда говорил: «толчок был извне»! Прав! Но кто это был? Шумеры? Минойцы? Кто?

Пауль замолчал, лишь изредка шевелил губами, поднимал брови — он мысленно соединял несоединимое, и выискивал какие-то неопровержимые доказательства своей теории.

Мустафа тоже молчал, и думал почти о том же.

Он изредка украдкой косился на Пауля, как, если бы боялся своих мыслей, которые немец может услышать.

Неожиданно он сказал:

— Знаешь, а не поехать ли нам в Асуан?!

— Зачем? — удивился Пауль. — Всё что, возможно, касается Атлантиды здесь, на севере, в Дельте. И только здесь! Ну, возможно, еще где-то на Синайском полуострове…

— А я думаю, тебе будет интересно, — араб опустил глаза. В нём явно боролось двойственное, он и сам уже боялся, что немец согласится.

— Да, не поеду я в Асуан! Мне там нечего делать! Ничего интересного для меня там нет!

Как-то уж очень заносчиво он сказал, да так что все сомнения и, вероятно, переживания в правильности своего поступка в душе Мустафы сразу и оборвались. Араб напыжился, покраснел, точно его задели за самое живое, и выпалил:

— Ах, так! Вы, европейцы, никогда не прислушиваетесь к нам! Вы видите в нас лишь малограмотных арабов! А то, что мы и есть наследники тех самых Великих Знаний, которые для вас — европейцев — не доступны, вы не хотите видеть, не хотите знать!

Выпалил и замолчал, испугавшись собственной несдержанности.

Пауль заинтересованно посмотрел на побагровевшего друга. «Ого! Он сейчас, как и я — на ученом совете, — пытается доказать некую Истину, но у него, как и у меня нет доказательств! У него нет доказательств! Или есть?.. Он что-то скрывает!?»

И уже более дружелюбно, положив руку Мустафе на плечо, сказал:

— Поясни, друг!

— Ты сам говоришь «пирамиды, вазы и саркофаги есть, а инструмента, объясняющего их изготовление, нет». Так вот я хочу показать тебе кое-что иное… для этого нужно ехать в Асуан, туда, откуда этот саркофаг.

— Хорошо, хорошо. Асуан, так Асуан. Но ехать только для того, чтобы увидеть вырубки в гранитных шахтах и как делали саркофаги и стелы, я не хочу.

— Увидишь гораздо больше! Клянусь Аллахом, ты не пожалеешь!