В лабиринте миров

— Непременно нападут, — согласилась тётка Марья. — Так мы прямо к Бездне и пойдём. Чего ждать-то? Только ты вот что, Женька… — тётка Марья снова оглянулась на избу и зашептала мне в самое ухо, больно сдавливая ладонью раненое плечо.

— Ты про то молчок! Я твоим-то сказала, что мы в деревню возвращаемся. И мальчонка ихний с нами идёт. А эта здесь со своим хахалем останется. Вроде как за тобой присмотреть.

— Кто, Валентина? — не поняла я. — С каким хахалем?

— Да ты чего, Женька?! — тётка Марья рассердилась. — Глаза разуй. Мирослав этот глаз со своей крали не сводит, только что слюни не пускает. Мальчонка им без надобности, вот и отсылают его. Так мы его в деревню отведём под Настасьин присмотр. Только и ты, Женька, уходи.

— Чтобы Валентину с Мел… Мирославом не мешать? — мрачно осведомилась я.

— Да бог с ними, — тётка Марья подхватила рюкзак и зашагала по узкой тропинке, петляющей меж сосен. — Пошли, Женька!

Я послушно поднялась и пошла вслед за тёткой Марьей. В ту же минуту, как мы ступили на тропу, дверь лесной избушки хлопнула, и серебристый голос Валентины огласил безмолвный лес.

— Женя, ау! Где ты?

Я хотела отозваться, но тётка Марья проворно прыгнула назад и зажала мне рот, сухой, горячей ладонью.

— Ах, ты, господи! Не успели… Молчи, Женька! Беги за мной, авось не догонят!

Ничего не понимая, я заторопилась за тёткой Марьей вглубь леса. Сзади по-прежнему продолжали кричать. К мелодичному голоску Валентины прибавился звонкий крик Омара и хриплый тенорок Мелки.

Что-то им вторила бабка Вера, но я уже не слушала, ныряя за проворной тёткой Марьей, под разлапистые ветви сосен. Тропа уходила вниз и вскоре среди стволов, замелькала водная синь. Омар был прав — недалеко от избушки находилось непокрытое льдом озеро.

— Сюда! — тётка Марья съехала на спине к самой воде и засеменила вдоль крутого берега, внимательно оглядывая припорошенный снегом обрыв.

— Тёть Маша, мы чего ищем-то?

— Лодку, — тётка Марья высмотрела что-то в завале серых веток и полезла в самую их гущу — разгребать.

— Лодку? А чего мы поплывём что ли? Да ты можешь объяснить толком?!

Тётка Марья уже толкала громоздкую на вид лодку, обливаясь струями пота. Не лодка, а целый корабль!

— Подсоби!

Судно оказалось неожиданно лёгким и вместе мы подтянули лодку к кромке воды.

Тётка Марья встревожено посмотрела вверх, откуда мы только что спустились. Погони не было.

— Ты вот что, Женька. Слушай и запоминай: мы, когда Василия нашли, он ещё живой был. Растерзанный, избитый, в чём только и душа держалась — а живой. Так он мне перед смертью передал, что бы ты нашла эту лодку. Про переход что-то толковал. Велел тебя сюда привести. Да только тайно, чтоб никто не видел. Он бы и сам всё хотел сделать, да вот видишь — не судьба.

— Переход? — я с сомнением посмотрела на утлую лодчонку. — Что тебе известно про Переход?

— Ничего, — тётка Марья пожала плечами. — Василий сказал — ты сама всё поймёшь.

Ветер тревожно загудел и донёс до нас далёкие голоса.

— Женя! Ты где? Маша!

— Поторопись! — тётка Марья подтолкнула меня к лодке. — Я им навстречу пойду, на обманную тропу выведу, а ты ступай…

Тётка Марья оттолкнула лодку от берега, и я взяла в руки тяжёлые вёсла. Долго у меня не получалось вставить их в уключины, наконец вёсла встали на свои места, но гребла я тяжело и неумело.

— Женька! — тётка Марья стояла с обнажённой головой. Поднявшийся ветер сорвал с её головы шапку, и седые волосы разметались, закрывая лицо. — Ты возвращайся, Женька! Без тебя, сама знаешь!.. А мы уж тут…

Ветер подхватил лодку, и неуклюжие движения вёсел скорее мешали, чем направляли лёгкую посудину в нужном направлении. Да я и не очень-то знала, какое из направлений нужное. Я перестала грести и только наблюдала, как одинокая фигурка тётки Марьи становится всё меньше и дальше. Вскоре берег исчез в налетевшем тумане и вовсе стал невидим.

Дядька Василий… надо же. Непрост оказался старый леший, ох, не прост. Что он знал о Переходе? Откуда ему известно, что я искала? А может и неизвестно вовсе, передал тётке Марье тайну, что не смог унести с собой в могилу? И куда приведёт меня этот путь? Я перестала задавать себе бесполезные вопросы, ответы на которые знал только мёртвый леший и внимательно огляделась вокруг.

Вблизи вода была свинцового цвета, ледяная на ощупь. Немного воды залилось в плохо промазанные щели. Для долгого пути лодка явно не годилась. Я нашла помятую алюминиевую кружку и принялась выплёскивать набежавшую воду за борт. Но вода снова набиралась, куда быстрее, чем мне удавалось от неё избавиться, и я поняла всю бесплодность моей затеи.