В лабиринте памяти

Гул в голове пропал, как будто кто-то резко выкрутил регулятор громкости в нулевое положение. Также в одно мгновение спала пелена с глаз, и я увидел, как стоявшая рядом пожилая ухоженная женщина с аккуратно уложенными волосами смотрела на меня поверх стильных очков с мало скрываемым страхом в глазах. Она явно не ожидала такой агрессивной реакции, когда хотела помочь незнакомому человеку. Я спешно окинул взглядом место, где я находился, и столпивших вокруг меня людей, которые с недоумением наблюдали за мной. Через считанные мгновения в голове восстановилась картина произошедшего со мной. Я тут же глянул на противоположную сторону дороги. Яны там не было. Последние сомнения развеялись — это был всего лишь сон.

— Всё в порядке, простите, — пытаясь говорить как можно спокойней и смиренней, произнес я. Язык не слушался, и мне казалось, что я ужасно шепелявлю. — Я заснул. Это был всего лишь сон. Страшный сон. Извините за беспокойство. Со мной все в порядке.

Мои оправдания звучали коряво. Однако большинству из стоявших вокруг меня людей хватило и этого. Они потеряли интерес и, отвернувшись, принялись обдумывать свои насущные проблемы, лишь изредка бросая на меня косой взгляд в попытке лучше запомнить чудака, про которого можно рассказать коллегам по работе или одногруппникам. И лишь пожилая женщина, которая трясла меня за плечо минутой ранее, продолжала внимательно смотреть на меня. Её не убедили мои слова. Она была из тех, кто с детства приучен не оставлять людей в беде. Сейчас так не воспитывают. Смущенный, я снова прошептал «Простите», прижал к себе рюкзак, подошел к проезжей части и стал делать вид, будто высматриваю приближающийся автобус.

Я заснул. Просто заснул, а потом со мной случился этот странный приступ. Что бы со мной не происходило, мне нужно как можно скорее попасть на вокзал и уехать из города. В тихое спокойное место, где можно разобраться в себе. Я и так потерял столько времени из-за сомнительного стремления пообщаться с бывшей женой. Сомнительного и, как оказалось, бесполезного. Я ничего не выяснил, а лишь расшатал и без того нестабильное психическое состояние.

Рядом со мной остановился выкрашенный в серебристый цвет микроавтобус. Вход в него оказался как раз напротив меня. Автоматическая дверь отъехала в сторону, а я остался стоять на своем месте, разглядывая информационную табличку. За годы жизни в этом городе я так и не выучил маршруты общественного транспорта. Возможно, это было связанно с тем, что раньше я ездил исключительно на своем автомобиле. На своём ярко-синем хетчбэке, который я продал сразу после аварии, чтоб достать деньги на лечение сына.

Видимо, я слишком долго всматривался в табличку в надежде найти надпись «Автовокзал», потому что за моей спиной раздался недовольный хрипловатый бас:

— Мужик, чего тупим? Ты думаешь подниматься или так и будешь загораживать проход?

Повернувшись, я увидел того, кому принадлежал голос. Плотный невысокий мужчина в кожаной потертой куртке с безупречно выбритым черепом стоял на расстоянии вытянутой руки, недовольно поджав губы. Его массивные брови нависал над маленькими поросячьими глазка, а ноздри широко расширялись от глубоких вдохов. Было видно, что он убежден в своем физическом превосходстве, и такая самоуверенность вкупе с грубым тоном взбесили меня, однако я сделал несколько шагов в сторону, не желая развивать конфликт. А лысый раздраженно поджал губы, проследовал мимо меня и, пробормотав что-то нелицеприятное в мой адрес себе под нос, ступил на подножку микроавтобуса, чтобы подняться в салон.

Рука сама, без моего ведома, потянулась, чтобы схватить его за ногу и потянуть на себя. У него не было шансов удержаться, он не ожидал такого. Падая, лысый не успел достать руки из карманов куртки и сильно стукнулся лицом об ступеньки микроавтобуса. Я слышал, практически ощущал на языке сладостный хруст, издаваемый его ломающимися зубами и лицевыми костями. А потом я стянул его со ступенек, резко перевернул на спину и стал бить кулаками по лицу, вкладывая всю злость в каждый удар, чтобы окончательно смыть гримасу презрения, которую этот незнакомец посмел нацепить на себя. Теплая кровь обволакивала мои руки, согревая их…

Вся эта картина в одно мгновение пронеслась в моем сознании и так же стремительно растворилась. Но реалистичность увиденного заставила меня с ужасом отдернуть руку, которая продолжала тянуться к открытой двери микроавтобуса. Сделав несколько шагов назад, подальше от дороги, я принялся разглядывать её. Рука была чистой, но неприятное чувство липкости, как будто она покрыта остывающей кровью, не проходило. К тому же в ушах до сих пор звучал противный хруст ломающихся костей. От осознания того, что я был готов на глазах у десятков свидетелей искалечить человека, меня стала бить крупная дрожь.