В лесах (Книга 1, часть 1)

На постоялом дворе, на одной из широких улиц большого торгового села Воскресенского, в задней, чисто прибранной горенке, за огромным самоваром сидел Патап Максимыч с паломником и молчаливым купцом Дюковым. Решили они заночевать у Воскресенья, чтоб дать роздых лошадям, вдосталь измученным от непривычной езды по зимнякам и лесным тропам. - Горазды ж вы оба спать-то,молвил Патап Максимыч, допивая пятый либо шестой стакан чаю.- Ведь ты от зимницы до Ялокши глаз не раскрыл, Яким Прохорыч, да и после того спал вплоть до Воскресенья. - Сон что богатство,- ответил паломник,- больше спишь, больше хочется. - А со мной все время лесник калякал,- продолжал Патап Максимыч.- И песни пел и сказки сказывал; затейный парень, молодец на все руки.

- Слава те, господи, что сон меня одолел,- отозвался Стуколов.- Не сквернились по крайней мере уши мои, не слыхали бесовских песен и нечестивых речей треклятого табашника.

- Пошел расписывать! - молвил Патап Максимыч.- Везде-то у него грехи да ереси, шагу ты не ступишь, не осудивши кого... Что за беда, что они церковники? И между церковниками зачастую попадают хорошие люди, зато и меж староверами такие есть, что снаружи-то блажен муж , а внутри "вскуе шаташася".

- Правая вера все покрывает,- сказал паломник.-- а общение с еретиком в погибель вечную ведет... Не смотрели бы глаза мои на лица врагов божиих.

- Нашему брату этого нельзя,- молвил Патап Максимыч.- Живем в миру, со всяким народом дела бывают у нас; не токма с церковниками - с татарами иной раз хороводимся... И то мне думается, что хороший человек завсегда хорош, в какую бы веру он ни веровал... Ведь господь повелел каждого человека возлюбить.

- Да не еретика,- подхватил Стуколов.- Не слыхал разве, что в писании про них сказано: "И тати, и разбойницы, и волхвы, и человекоубийцы, и всякие другие грешники внидут в царство небесное, только еретикам, врагам божиим, несть места в горних обителях..."

-Надоел ты мне, Яким Прохорыч, пуще горькой редьки такими разговорами,- с недовольством промолвил Патап Максимыч.

- Обмирщился ты весь, обмирщился с головы до ног, обошли тебя еретики, совсем обошли,- горячо отвечал на то Стуколов.- Подумай о души спасении. Годы твои не молодые, пора о боге помышлять.

- Береги свои речи про других, мне они не пригожи,- с сердцем ответил Патап Максимыч.- Хочешь, на обратном пути в Комаров завернем? Толкуй там с матерью Манефой... Ты с ней как раз споешься: что ты, что она - одного сукна епанча, одного лесу кочерга.

Стуколов несколько смутился.

- А знаешь ли, что песенник-то сказывал? - спросил после недолгого молчания Патап Максимыч.

- Почем я знаю? У сонного нет ушей,- отвечал Стуколов.

- Про Стеньку Разина сказки рассказывал, про клады, по лесам зарытые, а потом на земляное масло свел,- сказал Патап Максимыч. Сонный Дюков спрянул, уставив удивленные глаза на Патапа Максимыча. А Стуколов преспокойно студил вылитый на блюдечко чай.

- Слышишь?- обратился к нему Патап Максимыч.- Про золотой песок парень-от сказывал. На Ветлуге, дескать, подлинно есть такие места.

- И без него знаем,- безучастно промолвил Стуколов.

- В лесах, говорит, золото лежит, ото всякого жила далече, а которо место оно в земле лежит, того не знает,- продолжал Патап Максимыч.

- Хошь и знал бы, так не сказал,- заметил Стуколов.- Про такие дела со всяким встречным не болтают.

- Сказал же про клады, где зарыты, и в каком месте золотая пушка лежит. Вот бы вырыть-то, Яким Прохорыч, пожалуй бы лучше приисков дело-то выгорело.

- Пустое городишь, Патап Максимыч,- сказал паломник.- Мало ль чего народ ни врет? За ветром в поле не угоняешься, так и людских речей не переслушаешь. Да хоть бы то и правда была, разве нам след за клады приниматься. Тут враг рода человеческого действует, сам треклятый сатана... Душу свою, что ли, губить!.. Клады - приманка диавольская, золотая россыпь - божий дар.

- В одно слово с лесником! - воскликнул Патап Максимыч.- То же самое и он говорил.

- Правдой, значит, обмолвился злочестивый язык еретика, врага божия,сказал Стуколов.- Ину пору и это бывает. Сам бес, когда захочет человека в сети уловить, праведное слово иной раз молвит. И корчится сам, и в три погибели от правды-то его гнет, а все-таки ее вымолвит. И трепещет, а сказывает. Таков уже проклятый их род!..

- Да полно ль тебе, Яким Прохорыч! - вставая с лавки, с досадой промолвил Патап Максимыч.- О чем с тобой ни заговори, все-то ты на дьявола своротишь... Ишь как бесу-то полюбилось на твоем языке сидеть, сойти долой окаянному не хочется.

Паломник плюнул и, сердито взглянув на Патапа Максимыча, пробормотал какую-то молитву, глядя на иконы. - Весть господь пути праведных, путь же нечестивых погибнет!..- сказал он потом громким голосом.

- Нет, Яким Прохорыч, с тобой толковать надо поевши,- молвил Патап Максимыч.- Да кстати и об ужине не мешает подумать... Здесь, у Воскресенья, стерляди первый сорт, не хуже васильсурских. Спосылать, что ли, к ловцам на Лёвиху (Деревня в версте от Воскресенья на Ветлуге, где ловят лучших стерлядей.) .

- В великий-от пост? - испуганно воскликнул Стуколов.