В лето 6733

Для Радима осталось только узнать, как будет Корней возвращаться с Севера и убить в дороге. Нельзя позволять этому молодому выскочке добраться до Ярослава. На волне событий в Новгороде, великий князь будет пылинки снимать с Корнея, а тот только обкрадывать, да унижать бояр.

— Я ведаю ватагу, что убьет акаема Корнея, а вы серебра дадите. Тысячу гривен, — произнес боярин Радим, отец бывшего сотника, а сейчас главаря разбойников.

Глава 23. С чувством выполненного долга

После получения информации о восстании в Новгороде, сразу же решил идти во Владимир. В Ладоге оставались княжьи дружинники, которые должны были дожидаться отдельного приказа от великого князя. Меня же ничего не задерживало в этих местах, напротив, я стремился домой. Может в этот раз получиться прийти в поместье еще в августе.

И вот, с чувством выполненного долга, мы стройными колонами выходили из старинной, первой каменной, русской крепости. В этот раз не было больших обозов, которые резко тормозили бы ход. Вот только и не было коней, которые могли бы придать скорости передвижения. Вперед был отправлен немногочисленный отряд, которому отрядили всех имеющихся лошадей. Они должны уйти вперед и быстро добраться до Унжи, сообщив о моих намерениях.

Исключение в пешем переходе были сделаны только выздоравливающим раненым, для которых удалось найти и купить пять повозок. Нестроевых осталось только десять человек, среди которых был и Бер. Практически все раны на теле друга зажили, вот только переломанная ключица никак не срасталась, да и рану на ноге пришлось уже дважды чистить от гноя, разрезая по живому. И все из-за непонятливости телохранителя. Как только он смог ходить, то сразу поднялся и неделю молчал, что рана загнивает. Только когда гиганта свалила с ног повышенная температура, вновь пришлось проводить операцию. По своей неопытности, вычистить всю рану не удалось и пришлось в очередной раз, более внимательно промывать и чистить ногу.

Скука и однотипность, как событий, так и природы, спрессовались в один длинный день. Ночевка, завтрак солониной, иногда зайцами, которых по дороге били, переход, дневка, обед, переход, опять ночевка. Даже вечером за кострами не слышался смех, люди были вымотаны до предела. И, если физически можно было отдохнуть, то моральная составляющая тяжелым грузом лежала, еще более усугубленная большими потерями. Только дозоры выставлялись на автомате, вот только и часовые зачастую смотрели в одну точку, механически исполняя свои обязанности.

— Боярин, Корней Владимирович, до Торжка пять верст, — сообщил Лавр, подошедший к повозке, на которой ехал я с Бером.

Понимаю, что не правильно, когда все идут, вольготно ехать, но я как раз подошел к раненному другу, чтобы окончательно убедиться в заживлении раны на ноге. Вот осмотрел его и как-то незаметно для себя и присел на край повозки, а потом уже и вставать не хотелось. Последний небольшой переход и все, Торжок, там, надеюсь, получим хоть какой-то отдых, да напьюсь для перезагрузки. При переходе пришлось обходить все города, и даже крупные поселения. До конца не известно, что твориться на новгородской земле и не стоит лишний раз показываться на людях. Конечно, было невозможно скрыть большой отряд от любопытных глаз, но и пугать поселян, которые сразу бегут в лес, ища там спасения, не хотел.

— Люда нет, уже четыре версты до Торжка, а людей не видно, чудно сие, — пробормотал обычно не разговорчивый Бер. — Брони, боярин, одень.

Произнеся последние слова, Бер выскочил на ходу из повозки и стал принюхиваться, словно собака, берущая след.

— Что, Бер? — спросил опасливо я, мой доспех был в повозке, что шла в метрах пятидесяти следом, там же и оружие. Полное отсутствие вооруженных людей вокруг сильно расхолаживает бдительность.

Резко, с кошачьей грацией, Бер развернулся и прыгнул на меня, расставляя руки в стороны. Ничего не понимая, я только выставил руки навстречу летящему телохранителю. Вдвоем сваливаемся на землю и Бер, немыслимым движением одной руки толкает меня под повозку, сам же в следующее мгновение перехватывает поводья и тормозит коня.

До меня доносятся крики ратников, ржание коней. Земля содрогается от копыт приближающихся конников. Пытаясь вылезти из-под телеги, получаю резкий удар по лицу и отключаюсь…

— Убью, Бер… — прорычал я, как только пришел в себя. — Научил на свою голову бить на потерю сознания.

С трудом выбрался из-под телеги и то, что я увидел, повергло в шок. Возле телеги лежало не менее десяти человек, три коня и… окровавленный Бер без признаков жизни.