В любви и боли. Прелюдия

Взгляд сам тянется к раскрытым настежь кованным воротам с бронзовой табличкой надписи Г-38. Здесь и вправду мало построек, мало номеров, зато почти каждое имение захватило территорию под мини аэродром, не меньше. За высокими густыми и дико экзотическими деревьями за этим самым забором ни хрена не видно. Но воображение само рисует недостающие элементы вроде бескрайних гольф-полей с аккуратно выстриженным газоном ядовито-салатового цвета, патио заднего двора с бассейном, где свободно поместится лайнер, за садом площадка под вертолет или взлетную полосу для Гольфстрима… Fuck. Это было бы дико смешно, не будь оно настолько близко к реальности.

Сознание продолжает упорствовать, не смотря на гору неопровержимых доказательств, собранный мною вчера в том самом гребаном Гугле — распечаток со снимками, со статьями… чья общая длина составляла целый километраж, не меньше. Тот самый слон, который всегда находился под самым носом и так изящно был прикрыт пальмовой веточкой рукой Дэниэла Мэндэлла-младшего. Быть буквально на виду у всего мира и при этом умудриться спрятаться за маской милого, очаровательного… строителя?..

Еще немного, и меня пробьет на истерический хохот. Дэниэл строитель. Не смешите моих тараканов…

Стеклянный взгляд неконтролируемого озверевшего монстра с лицом… боже… тупым, бесчувственным, абсолютно незнакомым… чужим… Это не Дэниэл… Это кто-то другой, кто угодно, только не Дэниэл. Пожалуйста, кто бы ты там ни был за этим гребаным монитором, сделай так, чтобы это был не он…

Эллис, ты все еще сомневаешься? Тогда ты еще более чекнутая, чем тот, кого ты видела вчера на снимках в интернете.

Надо отвлечься. Хоть как-то… немного. Может для начала войти в эти долбанные ворота?.. Кстати, почему они открыты? И почему тут нет кабинки с охранником, который обязан меня задержать и не дать мне пройти за пределы этого шикарного каменного забора. Где ваша гребаная классика жанра???

Слух улавливает знакомый звук… Приближение машины? Интуитивно делаю шаг к обочине и оборачиваюсь. Зеленый глухой фургон с какими-то белыми надписями и трафаретом большого белого силуэта корзины цветов. Мозг автоматом делает нужную заметку, обрабатывая полученную визуальную информацию до того, как я допру сама, без чужих подсказок.

Цветы? Цветочный салон на вывоз?.. О, боже… Опять больно. Опять жернова крутанулись на несколько оборотов, затягивая внутрь кишки.

Фургон едет на обгон и… сворачивает на открытую подъездную аллею точно такого же мягкого асфальта к дому номер Г-38 (дому?). Я почти ощутила прикосновение сдвинувшегося потока воздуха и… меня качнуло.

Ноги трясутся, все внутренности трясутся, дыхание сбивается под нестабильный, постоянно срывающийся ритм сердца.

И как, спрашивается, я собираюсь в таком состоянии провернуть свою безумную аферу? Я же не Саманта Грин, и у меня нет стальных яиц Дэниэла Мэндэлла. Я маленькая, на смерть перепуганная малышка Алиса, которой почудилось, будто она увидела говорящего белого кролика… в конце туннеля. Потому что она уже сидела глубоко-глубоко в его норе… так глубоко, что возможно успела достичь ядра земного шара… а там уже все… ни вверх и ни вниз. В глухой ж*пе.

Рейчел Кокс… Это сделала ты? Это твои каре-зеленые глаза змеи высветлись двумя чечевичными зрачками на поверхности игральных костей?

"Да, я болен, черт возьми. Я это знаю, я это признаю, это осознаю, принимаю, и я хочу… ДИКО хочу преодолеть этот порог… самый тяжелый и неприступный порог в моей жизни. Я понимаю, что пытался, и не один раз, постоянно срываясь, не удерживая и месяца достигнутого результата. Но тогда… тогда у меня не было стимула, у меня не было ТЕБЯ"

"Ты мой якорь, за который я успел вовремя зацепиться в этом бешеном потоке…"

Как мне хотелось в это поверить, как хотелось бы дать человеку, который произносил подобные слова тот самый шанс… Если бы он действительно их произнес, вместо того, чтобы ждать появления Рейчел Кокс, толкнувшей меня в эту вязкую клоаку под названием Интернет…

Ты слишком долго тянул, Дэнни… А может и не долго, я не знаю, но так… выпали кости, и не твоя рука выбросила их тупиковую комбинацию… Не твой глубокий родной бархатный голос успокаивающей анестезией усыплял мой воспаленный и перепуганный до смерти разум… твои фотографии резали глаз и рубили на куски мои внутренности будоражащими пугающими картинками твоего РЕАЛЬНОГО прошлого. Чужие фотографии. Это не я тебя фотографировала, а какой-то… извращенец, урод, псих, отмороженный дегенерат. Ему руки надо пообрубать, или под страхом смерти запретить прикасаться к фотокамере, ему и еще кучке подобных обдолбанных папарацци.