В любви случайность не случайна (СИ)

— Вот, именно, Мэри. Я никогда не беру то, что мне выбирают. Я делаю это сама. — Я сделала пренебрежительное лицо. — К тому же ваши вкусы… фу! Для Матвея это ещё приемлемо, он — мужчина. Но ты? — Я «проткнула» её взглядом и улыбнулась. — Хотя мне ваши наряды понравились. Особенно наряд «пиковой дамы». — Я посмотрела на Эдуарда Файса и улыбнулась ему. — Он очень… эротичен. Три чёрных сердца на фоне голого тела.

— Ты о чём говоришь, Иветта? — Вдруг услышала я голос Матвея у себя за спиной.

— Мы говорим о… шутке, которую Иветта поняла, приняла и… нас всех переиграла. — Быстро за меня ответила Елизавета. — Мы послали ей восемь прекрасных нарядов, а она выбрала свой наряд и… довольно прелестный.

Матвей сел на кресло рядом со мной и внимательно на меня осмотрел.

— Ты права, бабушка, наряд Иветты прелестный. Но мне интересно послушать об эротическом наряде, кажется «пиковой дамы»?

Матвей не спускал с меня острого взгляда, а я делала вид, что этот взгляд мне безразличен.

— Я хочу услышать ответ. — Настаивал он.

— Ты бы мог его увидеть. — Ответила я, играя дурочку. — Но. теперь…

— Расскажи мне об этом наряде?

Я сделала вид, что очень удивлена. — Ты же подписывал их вместе с Мэри? Не уже ли не рассмотрел? На голом теле, прикрытом мелкой чёрной сеточкой — три чёрных сердечка в самых пикантных местах. И подписан этот наряд «Эдуард Файс».

Я сыграла нервную дрожь, пробежавшую по моему телу, и попросила Файса бокал с шампанским.

Он выполнил мою просьбу и произнёс. — Прошу прощения, Иветта, но я ничего не знал об этих нарядах. Я бы не позволил себе так вас оскорбить.

— Вот именно, оскорбить! — Произнесла я, с возмущением глядя на Матвея. — И главное, за что? За то, что ты… . — Я не договорила, заглушая свой мнимый гнев прекрасным напитком.

А Матвей сидел хмурый и переводил свой взгляд с меня на Мэри, и обратно.

— Я уверен, что кто-то над всеми нами сыграл плохую шутку. — Наконец, вымолвил он. — Я обязательно во всём разберусь…

— Не стоит. — Остановил я его. — Зачем? Шутка не удалась. Зато у меня остались восемь карнавальных нарядов, которые я буду хранить, как память об… этом торжестве. Кстати, дорогой мой, я тебя ещё сегодня не видела и не поздравила. Поздравляю! — Я вновь подняла бокал с шампанским, не сводя взгляда с Матвея. — Желаю тебе всяческих успехов на руководящем поприще. Быть королём в наше время очень трудно, да ещё, если твои придворные… лжецы…

В этот момент заиграла красивая музыка. В ту же секунду Матвей схватил меня за руку и поднял с кресла.

— Все уже со мной потанцевали, кроме тебя. — Сказал он довольно злым голосом. — Пришла твоя очередь.

Даже не дождавшись моего согласия, он потащил меня на танцевальное плато. А в спину нам послышался голос Файса. — Но Иветта обещала мне первый танец…

На площадке, очутившись в объятиях Матвея, я тут же осознала своё опасное положение. Его руки так впились в моё пылающее тело, что я невольно пискнула. Посмотрев ему в глаза, я поняла, что он еле сдерживает свой гнев.

— Теперь у меня для тебя тоже три вопроса. — Заговорил он, «выпуская пар из своих ноздрей». — Как ты могла так долго говорить с Файсом в тени дерева? Почему ты мне не рассказала о наряде «пиковая дама»? И третий вопрос: почему Файс смотрит на тебя голодными глазами, что ты ему уже пообещала?

Я смотрела на Матвея, и мне захотелось остудить его пылающий взор. Я понимала, что он ревнует и еле это сдерживает. Я слегка подула ему в лицо и улыбнулась.

— Если бы я показала тебе этот наряд, то непонятно чем бы всё это закончилось. Но не это сейчас важно, Матвей. Важно то, что за столом снами сейчас сидел…  — я сделала театральную паузу и договорила, — двойник Эдуарда Файса. Я в этом уверена.

Матвей даже остановился в танце.

— Ты, что говоришь? Как это может быть?

— Я не знаю, но когда мы разговаривали под деревом, этот Файс вдруг дёрнул себя за правое ухо.

Матвей слегка тряхнул головой. — Разве они так похожи, что их можно перепутать? Если честно, то я не очень присматривался к Эдуарду.

— Матвей, мне кажется, что и ночью в беседке я разговаривала с двойником Файса. Что получается? Днём Эдуард Файс один человек и мы можем его разглядеть, а вот ночью или в темноте, на сцену выходит его двойник. Он дёргает себя за правое ухо и играет свою роль со мной. Зачем?

— Ты хочешь сказать, что Эдуардов два человека?

Матвей возобновил танец. Он уже нежно держал меня за талию. Более того, он прислонил свою щёку к моей щеке и «мысли мои заплясали». Только теперь я поняла разницу прикосновений щеки любимого человека и… другого чужого. Разница меня впечатлила. Я закрыла глаза, наслаждаясь блаженством прикосновения, но Матвей вернул меня в реальность.

— Тебе не кажется, что их надо поймать с поличным? — Прошептал он. — Устроим им ловушку?

— Ловушку? — Теперь я перестала танцевать. — Но у тебя завтра день оглашения завещания вашего отца. Когда и как мы это сделаем?

— Танцуй, Иветта. Мы итак привлекаем внимание. Все гадают, что между нами происходит. — Матвей быстро поцеловал меня в губы и договорил. — Пусть помучаются.