В логове львов

Он откинулся назад, потянув ее за собой, и она внезапно обнаружила, что лежит поверх него. Джейн легко прикоснулась губами к его щеке. Неловкость так же быстро пропала, как и возникла. Она подумала: когда я в последний раз целовала его, он еще не отпустил бороду. Почувствовала движение его пальцев. Он расстегивал пуговицы на ее рубашке. Бюстгальтеров она давно не носила – не было ни одного подходящего для нее размера, – и грудь ощущалась как-то по-особенному обнаженной. Она и сама засунула пальцы ему под рубашку и прикоснулась к длинным волоскам, росшим вокруг его сосков. Боже, почти забытое ощущение мужского тела на ощупь! Месяцами ее жизнь наполняли лишь сдержанные голоса, мягкие лица женщин и младенцев. Вот почему ей сейчас так хотелось сжимать грубую кожу, обнимать мускулистые бедра, прикасаться к покрытым щетиной щекам. Она запустила пальцы ему в бороду, а языком заставила приоткрыть рот. А его руки мяли ее набрякшие груди, пробуждая в ней наслаждение. А потом она вдруг поняла, что сейчас произойдет, но уже не могла предотвратить этого. Путь даже успела резко отстраниться от него, но обе ее груди пустили струи теплого молока на его руки. Она побагровела от стыда и сказала:

– О господи! Извини. Я просто отвратительна. Прости, но это случилось помимо моей воли…

Он заставил ее замолчать, приложив палец к губам.

– Все хорошо, – серьезно внушал ей Эллис, продолжая ласкать ее груди, отчего они все стали совсем скользкими. – Совершенно нормально. Так бывает. Это даже сексуально.

Разве я могу быть сексуально привлекательной? – подумала она, но Эллис лишь слегка сменил позу, прижался лицом к ее бюсту и принялся целовать груди, одновременно поглаживая их, а она постепенно расслабилась и начала получать удовольствие от необычного ощущения. Затем и вовсе вернулось острое наслаждение, когда молоко заструилось снова, но теперь она больше не смущалась.

– А-а-а, – издал стон удовольствия Эллис, и его немного шершавый язык прикоснулся к ее соску. Джейн поняла: если он примется сосать, я кончу.

Он словно прочитал ее мысли. Прикоснулся губами к одному из удлинившихся сосков, затем взял его глубже в рот и стал сосать, а другой нежил пальцами, ритмично сжимая и отпуская. Совершенно беспомощная, Джейн просто поддалась своим чувствам, а ее груди извергали молоко – одна ему в руку, другая в рот. Наслаждение было настолько мощным и необычным до изысканности, что она содрогалась всем телом, не контролируя себя, и тоже стонала:

– О боже! О боже! О боже!

Только после того, как оргазм перестал ощущаться, она бессильно распласталась поверх Эллиса.

Какое-то время она не могла думать ни о чем, а лишь впитывала только что пережитое, продолжая чувствовать его теплое дыхание на мокрой груди, жесткие волосы бороды на коже, прохладный ночной воздух на разгоряченных щеках, нейлон спального мешка и жесткую землю под ним. Через несколько минут донесся его сдавленный голос:

– Я почти задохнулся.

Она скатилась с него.

– Мы с тобой извращенцы? – спросила она.

– Несомненно.

Она хихикнула.

– Ты когда-нибудь делал что-то подобное?

Он ответил после краткого колебания:

– Да.

– Какое… – Она все еще чувствовала легкое смущение. – Какое оно на вкус?

– Теплое и сладкое. Напоминает консервированное молоко. Ты кончила?

– А разве было не заметно?

– Вроде бы заметно, но я не был уверен. Иногда с женщинами это трудно понять.

Она поцеловала его.

– Да, я кончила. Получилось не особенно продолжительно, но я впервые испытала… грудной оргазм. Это точно.

– Я и сам едва не кончил.

– В самом деле?

Она провела ладонью вдоль всего его тела. На нем была рубашка из хлопка, похожая на верхнюю часть пижамы, и широкие брюки, какие носили все афганцы. Она прошлась пальцами по его ребрам, потом по бедру, заметив, что он успел лишиться даже того тонкого слоя подкожного жирка, какой непременно нарастал даже у самых худощавых европейцев. Затем она добралась до его члена, вертикально распиравшего изнутри брюки, и ухватилась за него.

– Ах, – буквально выдохнула она. – Как же приятно ощущать его.

– Поверь, мои ощущения не слабее.

Ей хотелось доставить ему такое же наслаждение, какое сумел дать ей он. Джейн села прямо, развязала пояс на его брюках и обнажила член. Ласково поглаживая его, склонилась и поцеловала в головку. Но затем неожиданно ею овладел приступ лукавства, и она спросила:

– Скольких женщин ты имел после меня?

– Только продолжай, а я все тебе расскажу.

– Так и быть. – Она снова взялась за ласки и поцелуи. Он молчал. – Ну, сколько же? – повторила она вопрос через минуту.

– Не торопи. Я все еще подсчитываю.

– Свинья! – воскликнула она и чуть прикусила ему нежный орган.

– Ой, больно! Немного на самом деле… Клянусь!

– А что же ты делал, когда не подворачивалось девицы?

– Догадайся с трех раз.

Но ее уже снедало неудержимое любопытство.

– Ты делал это рукой?

– Перестаньте, миссис Джейн, я мальчик стеснительный.

– Значит, все-таки рукой, – с триумфом заключила она. – О ком ты думал, когда занимался этим?

– Поверишь, если скажу, что о принцессе Диане?

– Ни за что.

– Вот теперь ты меня вгоняешь в краску.