В логове львов

По традиции, братья здесь всегда обитали под одной крышей, а вот сестер обязательно разделяли. Молодая жена, как правило, вынужденно переезжала с мужем в дом его родителей. И это был только один из многочисленных примеров, как афганские мужчины своевольно обращались с женщинами, не давая ни свободы выбора, ни права голоса в чем-либо.

Джейн быстрыми шагами прошла через поля. При сгущавшихся сумерках несколько крестьян уже трудились на своих участках. Сбор урожая заканчивался. Очень скоро в любом случае станет слишком поздно, чтобы воспользоваться даже «Масляной тропой», размышляла Джейн. Мохаммед ясно объяснил, что это был исключительно летний маршрут.

Она добралась до женского пляжа. Примерно с десяток женщин купались в реке или мылись в прибрежных заводях. Захара находилась почти посреди русла реки, как обычно, шумно плескаясь, разбрасывая вокруг себя брызги, но не шутила и не смеялась в прежней своей манере.

Джейн бросила полотенце на землю и тоже вошла в воду. Она заранее решила не разговаривать с Захарой с той же прямотой, с какой буквально допрашивала Фару. Конечно, Захару на мякине не проведешь, но можно постараться сделать вид, будто ты скорее сплетничаешь, чем что-то выведываешь, задавая слишком много вопросов в лоб. Она и приблизилась к Захаре не сразу. Когда остальные женщины вышли на берег, Джейн на пару минут задержалась, а потом принялась молча вытираться. Только дождавшись, когда еще несколько ее подруг тронулись в обратный путь к кишлаку, Джейн обратилась к Захаре на дари:

– Скоро ли должен вернуться Юссуф?

– Сегодня или завтра. Он побывал в долине Логар.

– Знаю. Он ходил туда один?

– Да, но предупредил, что может кого-то привести оттуда к нам домой.

– Кого же?

Захара только пожала плечами.

– Возможно, свою будущую жену.

Джейн отреагировала моментально. Захара вела себя с нарочитым холодным равнодушием. А это означало, что она на самом деле пребывала в обеспокоенном состоянии: ей явно претила мысль о другой жене для Юссуфа. Как видно, сплетницы оказались близки к истине. По крайней мере, Джейн надеялась на это. Захара нуждалась в мужчине. И потому Джейн сказала:

– Лично я не верю, что он отправился туда выбрать себе невесту.

– Почему?

– Происходит нечто очень важное. Масуд отправил много гонцов по всем направлениям. Неужели они все только лишь ищут себе жен?

Захара продолжала изображать напускную невозмутимость, но Джейн заметила: ее слова принесли молодой вдове облегчение и даже обрадовали. Интересно, гадала Джейн, имеет ли особое значение, что Юссуф отправился в долину Логар, чтобы привести с собой кого-то оттуда?

Когда они подошли к кишлаку, вечер уже окончательно перешел в беспросветную темень ночи. Из мечети доносилось то басовитое пение, то речитатив: жутковатый звук молитвы самых кровожадных мужчин в мире. Он неизменно напоминал Джейн об Иосифе, молодом русском солдате, выжившем при крушении вертолета прямо над соседней с Бандой горой. Несколько женщин с трудом донесли его до дома лавочника – это случилось еще зимой до того, как у них появилась клиника в пещере, где Жан-Пьер и Джейн занялись его ранами, а к Масуду отправили посыльного с вопросом, что делать дальше. А однажды вечером Джейн узнала, каков оказался полученный от Масуда ответ, когда Алишан Карим вошел в комнату, где весь в бинтах лежал Иосиф, приставил к уху этого совсем еще мальчишки ствол ружья и почти напрочь снес ему пулей голову. Случилось это примерно в такой же поздний вечерний час, и звуки молитвы мужчин кишлака отчетливо доносились до Джейн, пока она оттирала пятна крови со стены и соскребала ошметки мозгов с пола.

Женщины преодолели последний подъем тропы, ведшей от реки, и задержались напротив мечети, заканчивая разговоры перед тем, как разойтись по своим домам. Джейн заглянула внутрь мечети. Мужчины молились, стоя на коленях, руководимые муллой. Их оружие – привычная смесь устаревших ружей с современными автоматами – было расставлено в углу. Молитва как раз заканчивалась. По мере того, как эти люди поднимались с ковриков, Джейн заметила среди них нескольких незнакомцев.

– Кто они такие? – обратилась она к Захаре.

– Судя по их тюрбанам, они, должно быть, из долины Пич и Джелалабада, – ответила Захара. – Это пуштуны. Обычно с нами враждуют. Почему они здесь? – Захара еще не закончила фразы, когда от толпы отделился очень высокий мужчина с черной перевязкой на одном из глаз. – Черт меня побери, если я не вижу перед собой Джахана Камиля – злейшего врага Масуда!

– Но ведь Масуд именно с ним как раз и разговаривает, – сказала Джейн и добавила по-английски: – С ума сойти!

Захара спародировала ее:

– Ссума шойти!

Захара впервые пошутила со времени смерти мужа. Добрый признак. Захара становилась прежней.

Мужчины начали выходить из мечети, а женщины разбрелись по домам. Все, кроме Джейн. Как ей показалось, она начала понимать, что именно происходит, но нуждалась в подтверждении догадки. Когда вышел Мохаммед, она приблизилась к нему и обратилась по-французски:

– Забыла спросить, увенчался ли успехом твой вояж в Файзабад.