В логове львов

Эллис с интересом посмотрел на то, как она укладывает вещи.

– Куда ты собираешься?

– Мы уезжаем домой.

– Каким же образом выберетесь отсюда?

– С одним из караванов, как и прибыли.

– За последние несколько дней русские захватили новые обширные территории, – заметил он. – Вы знаете об этом?

Джейн почувствовала холодок, пробежавший по спине.

– К чему ты клонишь? Говори яснее.

– Русские начали свое летнее наступление. И теперь под их контроль попали крупные районы страны, через которые прежде проходили караваны.

– То есть пути в сторону Пакистана отрезаны?

– Перекрыты обычные пути. Например, вы больше не сможете попасть отсюда к перевалу Хибер. Могут, конечно, существовать и другие маршруты…

Для Джейн все ее мечты о благополучном возвращении домой мгновенно померкли.

– Но мне никто об этом не сообщил! – со злостью воскликнула она.

– Думаю, даже Жан-Пьер пока ни о чем не знает. Я же все время нахожусь при Масуде и располагаю самыми последними данными.

– Понимаю, – сказала Джейн, не глядя на него.

Вероятно, Жан-Пьер действительно ничего не знал. Или же знал, но сознательно не передал ей, поскольку на самом деле вовсе не хотел возвращаться в Европу. Но она в любом случае не собиралась смириться с положением дел и ничего не предпринимать. Прежде всего она убедится на сто процентов в справедливости слов Эллиса. А затем начнет искать способы решения проблемы.

Джейн подошла к шкафчику Жан-Пьера и достала его набор американских карт Афганистана. Они были свернуты в рулон и скреплены эластичным кольцом. Нетерпеливым жестом она разорвала резину и бросила карты на пол. Где-то из глубин ее подсознания донесся занудный внутренний голос: еще одного такого резинового кольца может не оказаться в радиусе ста миль отсюда.

Успокойся, приказала она сама себе.

Припав на колени, принялась перебирать карты. Масштаб каждой был столь велик, что ей пришлось сложить несколько карт вместе, и только так она могла видеть целиком пространство, пролегшее между долиной и перевалом Хибер. Эллис смотрел через ее плечо.

– Превосходные карты! – сказал он. – Откуда они у вас?

– Жан-Пьер купил их в Париже.

– Они гораздо лучше, чем те, что есть у Масуда.

– Знаю. Мохаммед всегда пользуется ими, когда планирует пути своих караванов. Так. Покажи мне, насколько далеко продвинулись русские в своем наступлении.

Эллис встал на колени рядом с ней и провел пальцем черту поперек карт.

У Джейн вновь зародилась надежда.

– Мне кажется, что перевал Хибер все-таки не отрезан от нас, – заметила она. – Почему бы нам, например, не воспользоваться вот этим маршрутом? – Она тоже прочертила незримую линию вдоль карты несколько севернее новой границы зоны под русским контролем.

– Я не знаю, маршрут ли это в реальности, – объяснил Эллис. – Он может оказаться совершенно непроходимым. Тебе лучше расспросить партизан. Но есть еще загвоздка. Информация Масуда устарела на день или два, а русские продолжают наступать. Какая-то долина или перевал могут быть открыты для прохода сегодня, а уже на следующий день блокированы ими.

– Проклятье! – Но сдаваться она упрямо не желала. Ниже склонившись над картами, пригляделась к приграничному району. – Посмотри, на ту сторону гор не обязательно перебираться через Хибер.

– Русло реки действительно проходит вдоль границы с Пакистаном, но горы расположены на афганской территории. А потому возможно, что к другим перевалам есть подход только с юга, то есть опять-таки с оккупированной русскими территории.

– Нет никакого смысла строить предположения, – сказала Джейн. Она сложила карты друг на друга и свернула в рулон. – Кто-то обязательно знает все точно.

– Должно быть, ты права.

Она поднялась на ноги.

– Должен же существовать больше чем только один путь, чтобы выбраться из этой богом забытой страны, – сказала она.

Джейн сунула свернутые карты под мышку и вышла, так и оставив Эллиса стоящим посреди комнаты на коленях.

Женщины и дети уже спустились из пещер, и кишлак ожил. Через заборы потянуло дымком от кухонных очагов. Напротив мечети пятеро ребятишек уселись в круг и увлеченно предавались игре, называвшейся (без каких-либо очевидных причин) игрой в «дыню». Это было чисто разговорное состязание, где ведущий излагал какую-то свою придуманную историю, а потом, не закончив, останавливался, и другой участник игры продолжал рассказ и проигрывал, если не мог. Среди них Джейн заметила Мусу, сына Мохаммеда, у которого к ремню крепился довольно-таки зловещего вида нож, подаренный отцом после несчастного случая с миной. Муса как раз сейчас исполнял роль рассказчика. Джейн успела услышать отрывок его повествования:

– …Медведь постарался откусить мальчику руку, но тогда мальчик вытащил кинжал и…