В мертвом безмолвии

— И я бы не прочь обзавестись таким местечком, когда выйду в отставку. Где записаться в очередь?

Он расхохотался:

— Нет, друг, тебе это не подойдет. Здесь сноб на снобе сидит и снобом погоняет. А ты зачем к нам пожаловал?

— Я к писателю Расу Хэмелу. В десять у нас с ним встреча.

О'Флаэрти вытаращил глаза:

— Ну да?! Мистер Хэмел для нас один из самых важных объектов. Подожди секунду. Я проверю.

— Что значит "проверю"? Подними шлагбаум и дай мне проехать. Он покачал головой:

— Вот что я тебе скажу: этот район — самое безопасное место во всей Флориде, так его охраняют. Без договоренности, без проверки сюда никто не может проехать, повторяю — никто! Зато здесь ни краж, ни ограблений и детей не похищают. И хоть я тебя отлично знаю, без проверки не пропущу — уволят.

— Неужто ты и здешнюю публику проверяешь?

— Ты что! Меня бы тогда сразу вытурили. — Он сплюнул. — Да меня от их мерзких рож уже воротит, я их всех наизусть знаю, и номера машин назубок выучил. Только кого из них завижу, сразу шлагбаум поднимаю. Если чуть задержусь, они орать начинают, ну а с посторонними разговор другой.

— Вот житуха у таких богатых, как эти здешние! Он крякнул и вернулся в будку. Через несколько минут шлагбаум пошел вверх.

— Езжай! Первая улица налево. Третьи ворота справа. У ворот установлена видеокамера. Выйди из машины, подними водительские права, нажми красную кнопку и жди. Дождешься, когда чего-то из их обслуги застегнет штаны, и войдешь.

— Ну и дела! — восхитился я, запуская двигатель.

О'Флаэрти снова сплюнул:

— И не говори, друг!

Следуя его указаниям, я остановился у высокого — пятнадцать футов, не меньше — забора перед мощными дубовыми воротами, украшенными крупными шляпками гвоздей. Вышел из машины, нажал красную кнопку, поднял права и стал ждать. Примерно через минуту ворота распахнулись — вот это сигнализация! Каждого, кто вздумал бы покуситься на владения Хэмела, ожидало горькое разочарование.

По усыпанной песком подъездной аллее, обсаженной с двух сторон цитрусовыми деревьями, я доехал до дома, выстроенного в стиле роскошного ранчо. Перед раскрытой входной дверью стоял негр в белой тропической форме.

Я остановил свой "мазер" рядом с "фордом" с откидным верхом, вышел и поднялся по ступеням.

— Доброе утро, мистер Андерсен, — слегка поклонился мне негр. — Мистер Хэмел ждет вас. Сюда, пожалуйста.

Через большой вестибюль, отделанный в теплых коричневых и оранжевых тонах, я проследовал за ним по короткому коридору и оказался во внутреннем дворике, где в просторной мраморной чаше высоко вздымал струи мощный фонтан. В воде лениво плавали упитанные, самодовольные золотые рыбки. У стеклянных столиков стояли шезлонги, видимо, здесь нежились, наблюдая заход солнца. Мы пересекли дворик и снова вошли в дом с другой стороны. В конце коридора негр остановился перед дверью, постучал и посторонился, приглашая меня войти.

— Мистер Андерсен, сэр, — объявил он, вводя меня в комнату. Она поражала внушительной, роскошной обстановкой. Здесь просто разило богатством, а меня этот запах сразу впечатляет, так что я втянул его с почтением.

— Входите, мистер Андерсен, — прозвучал добродушный баритон. Это был голос непоколебимо уверенного в себе человека.

Я вошел в большую, прохладную от кондиционера комнату, и немедленно меня охватила жгучая зависть. Здесь все дышало комфортом: полированный пол покрывали роскошные ковры, расставленные тут и там удобные диваны и кресла придавали комнате уют, рядом с большим письменным столом на столике стояли магнитофон и пишущая машинка, с которыми соседствовал прекрасно оснащенный бар с коктейлями. Огромное окно выходило на бархатистый луг, спускавшийся к каналу.

За столом сидел Рас Хэмел. Он выглядел точно так же, как на фотографии, — квадратное лицо, плотный, загорелый и красивый. Он поднялся и протянул мне руку.

— Спасибо, что приехали, мистер Андерсен. Я слышал, вы в отпуске.

Я что— то пробормотал, отвечая на рукопожатие. Он пригласил меня сесть.

— Кофе? Коктейль? Сигару?

— Пока ничего, сэр, благодарю вас. — Я опустился в кресло.

— Я прочел ваш отчет. — Хэмел постучал пальцами по лежащему перед ним экземпляру. — Ручаюсь, вы теряетесь в догадках, зачем мне понадобилось следить за женой.

Пристальным полицейским взором — в несколько смягченном варианте — я посмотрел ему прямо в глаза:

— Нет, мистер Хэмел, догадаться было нетрудно. Вам для вашей книги потребовался подлинный материал из жизни сыщиков, вот вы и адресовали сами себе несколько анонимных писем, велели вашему литературному агенту обратиться к Парнэллу и избрали подсадной уткой миссис Хэмел, а меня пригласили к себе, чтобы посмотреть, как выглядит и ведет себя живой настоящий сыщик.

Хэмел выкатил на меня глаза, а потом запрокинул голову и расхохотался. И надо признаться, сразу завоевал мою симпатию. Да, этот парень мне просто нравился!

— Ну и ну! Черт подери! А я-то воображал, какой я хитрый. Как вы догадались?

— Я же частный детектив, мистер Хэмел, доискиваться до ответов на подобные вопросы — моя работа, так же как ваша — сочинять романы.