В места не столь отдаленные

Ему стало бесконечно жаль эту женщину, жизнь которой была разбита по его вине. Прежняя ненависть к ней давно улеглась в его сердце.

Почтительно и осторожно, как подходят к труднобольным, подошёл он к жене, поцеловал её руку и сказал:

— Нам обоим тяжело было видеть друг друга.

Она подняла на него взор, тот же кроткий, молящий, и ничего не сказала.

— Особенно мне, — прибавил Невежин.

— Почему? — проронила она чуть слышно.

— Я слишком виноват перед вами… Вы это знаете.

Он предупредительно предложил ей стул и сам сел на другой.

— Я пришла не для того, чтобы нам считаться, — наконец заговорила она. — Довольно было счетов. Я больше была виновата. Из-за меня случилось всё это несчастие… Я забыла, видите ли, что это мне не к лицу — ревновать… Я требовала невозможного…

Невежин молчал. Примолкла и Людмила Андреевна.

— Я пришла теперь, чтобы просить вас, умолять об одном…

— О чём?

— Позвольте мне ехать в Сибирь за вами…

Этой просьбы Невежин никак не ожидал. Она заметила выражение изумления на его лице и торопливо прибавила:

— Я поеду за вами не как жена… О, нет. Я прошу только права заботиться о вас, быть вашей сиделкой, нянькой, чем хотите. Я не буду иметь претензии ни на что. Если хотите, я не буду показываться вам на глаза, но только позвольте быть около вас.

Хотя такое самоотвержение и тронуло молодого человека, однако он решительно ответил:

— Это невозможно… Я никогда не соглашусь, чтобы вы ради меня ехали в Сибирь.

— А вы думаете, что здесь или где-нибудь мне будет лучше? — сказала она. — Не откажите. Не думайте, что я стесню вас… Вы будете свободны… Я буду скрывать от всех, что я ваша жена…

— Неужели вы думаете, что я могу принять такое предложение? — порывисто воскликнул Невежин.

— Ну, хорошо, не надо… Так вот что: я устрою вам возможность бежать в пути. Берите деньги и бегите за границу…

— Благодарю вас. И на это я не могу согласиться.

Она печально поникла головой.

— Послушайте… вы всё ещё сомневаетесь. Вы думаете, что я хлопочу для себя… Так хотите развода? Я готова взять всё на себя. Моя жизнь кончена, а ваша впереди… Верите вы теперь мне?

Глубоко взволнованный, Невежин горячо проговорил:

— Я верю вам, благодарю вас, и…

— Отказываетесь?

— Да, отказываюсь. Позвольте мне попробовать стать порядочным человеком! — добавил он с горькой усмешкой.

Снова наступило молчание. Наконец они заговорили о других вещах. Жена расспрашивала мужа о тюремной жизни, Невежин расспрашивал об общих знакомых. Они расстались несколько примирённые. Она выпросила позволение изредка навещать его до отъезда и проводить хоть до Нижнего.

Через час после ухода жены Невежина снова позвали на свидание.

На этот раз он не обманулся. Когда он вошёл в ту же самую комнату, в которой только что виделся с женой, там уже сидела Зинаида Николаевна.

При виде Зинаиды Николаевны Невежина охватило такое волнение, что в первую минуту, растерянный и смущённый, он не находил слов. Казалось, он всё ещё не верил такому счастью.

— Вы пришли… пришли? — бессмысленно повторял он, не сознавая, что говорит, порывисто пожимал протянутую руку и глядел на Зинаиду Николаевну восторженно умилённым, благодарным взором.

Благодаря присутствию этой девушки, от которой словно веяло чем-то чистым и светлым, Невежин весь как-то внутренне умилился и просветлел. Эти славные синие глаза, кротко и грустно глядевшие из-под длинных ресниц, проникали в самую душу, очищая её своим чистым светом.

И маленькая полутёмная камера, казалось Невежину, вдруг просветлела.

А молодая девушка, видимо, не ждала такой встречи.

Смущённая таким проявлением чувства, безмолвно сидела она, склонив голову.

— Я не знаю, как и благодарить вас, — начал наконец Невежин, присаживаясь на стул, — за то, что вы не отказали в моей просьбе… пришли… Я до сих пор не верю, что вы здесь… Я думал… вы не захотите… А мне так хотелось… вас видеть, сказать вам… просить прощения…

— В чём? — проронила Зинаида Николаевна.

— В чём? — переспросил Невежин. — Так выслушайте меня… Ведь скоро и конец этому свиданию… А мне хочется вам многое сказать!.. — продолжал Невежин, волнуясь и спеша поскорей излить свою душу после долгого молчания. — Вы знаете ли, чем я вам обязан?.. Благодаря этой счастливой случайной встрече с вами я понял всю пустоту, всю мерзость моей жизни… Вам, вашим тёплым словам обязан я, что прозрел, что иначе взглянул на окружающее и на самого себя… Я стал думать, стал читать, у вас я увидал честных, хороших людей, на которых прежде клеветал, повторяя ходячие фразы людей нашего общества… И вся прежняя жизнь стала мне отвратительной… Я искренно хотел с нею разделаться… Но я слаб, я бесхарактерен… сразу я не мог решиться… О, как благодарен я вам, Зинаида Николаевна, что вы тогда не оттолкнули меня, что вы позволили мне хоть изредка заходить к вам, говорить о себе и слушать вас. Вы поддерживали во мне надежду подняться, бодрили меня как добрая сестра, советовали не унывать и в минуты отчаяния освещали передо мной пропасть, в которой я был… Я хотел из неё выйти и в то же время скрывал от вас… скрывал главное…