В месте здесь

– Теперь ты знаешь, что я не эстет, у меня тоже опасений по поводу твоих зубов и когтей поменьше. Но аврал на работе – и тут как раз мои китайцы, они в четверг уезжают – а в среду мне ещё и в другой город. Хотя такое редко бывает, так что если у тебя есть время и настроение, у меня тоже найдутся. Человек всегда находит время на то, что хочет. Как насчет субботы? улица? или будем изучать друг друга в естественной среде обитания? Пыль можно стереть, воздух впустить в окно, а свет – от человека, который входит. Вот насчёт твоего стресса – мне как раз кажется, что хорошо было бы посмотреть на что-нибудь нейтральное вроде китайской графики. Я со своими стрессами, в частности, и так тоже справляюсь. Если человек интересен, то интересен не только по праздникам, и если мы разговариваем, ты не обязана всякий раз проявлять чудеса интеллекта и обаяния. Так что я все-таки попробую пригласить. Обещаю жасминовый чай, шоколад и печенье. Больше от меня не дождёшься – с бытом у меня совершенно параллельные отношения – он сам по себе, я сам по себе.

Ты появилась под капли, падавшие с потолка, – опять что-то протекло у верхних соседей. Ты появилась в жаркую весну, когда в конце апреля начала цвести земляника.

– Завтра пойду на разрушение песочной мандалы. Может, и мне песочку достанется. Буду на него смотреть и лишний раз постигать бренность всего сущего.

– Сущее, конечно, бренно, но интересно.

– А чем же тебе интересно сущее?

– Тем же, чем и тебе, наверное. Голосами, ко мне идущими – от людей, предметов. Я, индивидуальность – это наводка на резкость. Буддийский мир всегда не в фокусе.

– А может, я просто ожидала что-то другое, а с ожиданиями, как известно, в кино лучше не ходить, ибо сам будешь виноват, если не понравится.

– Как без ожиданий? И как идти без ожиданий к человеку? Если их нет – он далёк, если они есть – есть риск так в этих ожиданиях и увязнуть.

– Нет, по поводу ожиданий у меня своя позиция. Я их, как правило, стараюсь свести к минимуму, дабы избежать разочарований.

– Может быть, нам просто труднее находить интересующих нас людей в чужом месте. Я не думаю, чтобы их процент был меньше в Америке, чем в России, но в России мы знаем, где они могут быть, умеем опознавать их по каким-то мелочам.

– Кстати, что для тебя счастье, и можешь ли ты назвать себя счастливым человеком? Мне почему-то очень хочется считать себя счастливой просто потому, что никаких несчастий в жизни вроде нет.

– Нет, пожалуй, для меня такого отрицательного понимания недостаточно. Конечно, это и отсутствие болезней, наличие работы и так далее. (Но не отсутствие проблем! Они всегда были и будут. И не отсутствие боли. Она тоже необходимая плата за хоть сколько-нибудь интересную жизнь. Например, есть люди, которые не со мной сейчас, их отсутствие воспринимается как огромная дыра, и это, видимо, насовсем, но я ни за что не согласился бы, чтобы я их вообще не видел. Потому что был счастлив видеть.) Что? Не знаю. Интересная жизнь. Открытая, когда может ещё произойти невесть что, о чем я сейчас даже не догадываюсь. Когда рядом человек, от которого крыша едет, глазами которого можно смотреть вдаль. Когда что-то хорошо получается. Ощущение лёгкости, головокружения. Наверное, я, в некоторой степени, счастливый человек – знаю хороших людей, бываю в хороших местах, довольно много вижу, что-то у меня всё же получается. И в то же самое время несчастный, потому что многое идёт не так, как хотелось бы. (Я несколько недолюбливаю людей, которые считают себя полностью счастливыми. Мне кажется, они себя обманывают, а отсутствие боли делает человека нечувствительным.)

– Недолюбливаешь «счастливых» людей?

– Но я себя тоже считаю гораздо более счастливым, чем не. Хотя я и себя недолюбливаю.

– Я вот христианство потому и не люблю, что оно отделило душу от тела и заставило человека своего тела стыдиться.

– Религия стремится выработать какие-то рецепты, решить раз навсегда, снять с человека ответственность. А на самом деле это равновесие надо находить каждый раз заново, и на свой страх и риск.

– Знаешь, не вкратце, наверное, не получится, ибо про секс говорить общими словами я отчего-то не могу. Разве что какой-нибудь конкретный опыт разобрать?

– Я не прошу! это будет нарушение твоей/моей интимности, и нечестно по отношению к тому/той, с кем этот опыт был. Хотя на самом деле такое всё же рассказывают, но тогда, когда совершенно неясно, есть ли вообще по отдельности тот, кто говорит и кто слушает. Это другое. Мне кажется, что секс дает необыкновенную лёгкость, возможность летать. И одновременно тяжесть – понимание, ответственность, боль. Все самые хорошие вещи внутренне противоречивы.

– Многие люди относятся к сексу как к чему-то тяжёлому, в некоторой степени, даже агрессивному из-за возникающих собственнических претензий. Это действительно давит.