Читаем В месте здесь полностью

– На выходных хочу побыть одна, чтобы разобраться во всём, в частности – в причинах моей усталости на минувшей неделе. Не только работа тут виновата. Просто накопилось много всего, что я ещё не успела понять. Мне нужно иногда выпадать из жизни, ни в чём не участвовать, – просто быть, как ты говоришь. Нужны перерывы, чтобы можно было наслаждаться воспоминаниями и предвкушать встречу. На самом деле я постоянно готовлю себя к тому, что могу всё потерять. Мне вторично приснился сон, в котором ты говоришь мне о том, что всё изменилось настолько, что нам больше нет нужды общаться. А я совершенно этого не ожидаю и не понимаю, отчего так произошло. Я боюсь не этого, – боюсь не заметить серьёзных изменений, пропустить какой-нибудь переломный момент, после которого подобный исход будет закономерным. Боюсь оказаться в такой ситуации, когда буду думать, что всё хорошо, когда на самом деле ничего уже не будет.

– Может, тебе всякие кошмары снятся частично из-за того, что ты думаешь: вот увижу я какой-то твой недостаток, на который раньше не обращал внимания, и сразу переменю свое мнение о тебе. Я ведь на тебя смотрел долго, спокойно, и порой далеко не умиленно. Что-то я, конечно, усмотрел такого, от чего не особенно обрадовался, но хорошего – гораздо больше. Так что не беспокойся – что-то я, может, уже и видел, но не переменился же. Хватит говорить, кто кого когда бросит, это становится похоже на разговоры, что все мы умрем, ну умрем, но до этого ещё много хорошего увидим и сделаем. Лучше привыкать, что другой есть – набирая воздуха на долгую фразу и долгую дорогу. Может быть, мы видимся слишком часто? но мне тебя сильно не хватало в последнюю неделю – разве мы вчера виделись? я же совсем ненадолго пришел. А надо тебе переводы показать, вишню принести.


– Как мы перерабатываем то, что с нами происходит? Иногда – ходя по городу под дождем, иногда – занимаясь какой-то работой – совсем другой. Иногда – продолжая жить. Перерывы в общении, мне кажется, вовсе не для воспоминаний. И не как горечь, чтобы не привыкнуть к сладости. Горечи и так много, зачем её себе устраивать? Мне кажется, перерывы – чтобы жить. Заниматься чем-то другим, напрямую друг с другом не связанным, но делающим нас интересными друг для друга.


– Даже если заболею, тебе ни за что не скажу. Телефон отключу и буду болеть в одиночестве. Мои вирусы!! Сама съем! Чем угодно поделюсь, но только не этим.

– Но мы разделяем мысли, постель, ужин – почему бы и вирусы не разделить? Если будет сильная эпидемия, я все равно заболею, от тебя будет приятнее.


– Да что ты говоришь! Хоть бы позвонил, чтобы спокойной ночи пожелать! Превращаешь моё тепло в досаду! А впрочем, приходи. Я тебя покусаю.

– Но ты близко к тому, кого кусаешь. Я и на такой вариант согласен. И, наверное, прошу у тебя помощи. Очень надоели все, кого я не сам выбрал – и вообще многое другое – я вокруг тебя сейчас обвился бы и немного погрелся – а ты кусай сколько хочешь.


– Со вторым июля тебя! Всегда очень рада тебя видеть, но вчера хотелось быть одной, и ты, конечно, дал мне такую возможность. Нельзя до конца растворяться. А то у меня тепло не будет накапливаться. Рисовать буду.


– Давай спешку запретим! Не последний раз. Мне вообще положено тебя так касаться, чтобы ты не понимала, во сне это или нет, и тихо выскальзывать. И пора мне отличать твои «да» и «нет» (но их никогда точно не различишь!). А ты меня всё-таки прощай, когда не получается, всё-таки это редко. А без гордости и ехидства ты – не ты. И какой-то опыт остается не изжитым никогда. Наверное, этот человек для тебя был очень важен, это не забудешь, и для меня есть люди, которых я никогда – увижу какую-нибудь вещь, и – . Очень переживаю, что переводы не посмотрели. Жить надо, если встретились и друг до друга дошли.


– Я тебя правда очень. Просто у меня сейчас очередной период самоосознания, а это требует самопогружения. Вчера было совершенно истерическое состояние. Помнишь, накануне я тебе говорила, что у меня сильно бьётся сердце? Такое редко бывает, и контролю не поддаётся, и объяснить никак не могу. От этого очень неуютно, тем более что ещё и тебя этим беспокою. Не хочу, чтобы ты меня боялся. Хотя тоже теперь буду бояться. Особенно своей холодности. Но бывают моменты, когда просто не могу по-другому. Если делать вид, что у меня всё хорошо, это будет нечестно. И хватит брать на себя всю ответственность за происходящее, как будто я в этом совсем не виновата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Европейские поэты Возрождения
Европейские поэты Возрождения

В тридцать второй том первой серии вошли избранные поэтические произведения наиболее значимых поэтов эпохи Возрождения разных стран Европы.Вступительная статья Р. Самарина.Составление Е. Солоновича, А. Романенко, Л. Гинзбурга, Р. Самарина, В. Левика, О. Россиянова, Б. Стахеева, Е. Витковского, Инны Тыняновой.Примечания: В. Глезер — Италия (3-96), А. Романенко — Долмация (97-144), Ю. Гинсбург — Германия (145–161), А. Михайлов — Франция (162–270), О. Россиянов — Венгрия (271–273), Б. Стахеев — Польша (274–285), А. Орлов — Голландия (286–306), Ал. Сергеев — Дания (307–313), И. Одоховская — Англия (314–388), Ирландия (389–396), А. Грибанов — Испания (397–469), Н. Котрелев — Португалия (470–509).

Алигьери Данте , Бонарроти Микеланджело , Лоренцо Медичи , Маттео Боярдо , Николо Макиавелли

Поэзия / Европейская старинная литература / Древние книги
Страна Муравия (поэма и стихотворения)
Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский обладал абсолютным гражданским слухом и художественными возможностями отобразить свою эпоху в литературе. Он прошел путь от человека, полностью доверявшего существующему строю, до поэта, который не мог мириться с разрушительными тенденциями в обществе.В книгу входят поэма "Страна Муравия"(1934 — 1936), после выхода которой к Твардовскому пришла слава, и стихотворения из цикла "Сельская хроника", тематически примыкающие к поэме, а также статья А. Твардовского "О "Стране Муравии". Поэма посвящена коллективизации, сложному пути крестьянина к новому укладу жизни. Муравия представляется страной мужицкого, хуторского собственнического счастья в противоположность колхозу, где человек, будто бы, лишен "независимости", "самостоятельности", где "всех стригут под один гребешок", как это внушали среднему крестьянину в первые годы коллективизации враждебные ей люди кулаки и подкулачники. В центре поэмы — рядовой крестьянин Никита Моргунок. В нем глубока и сильна любовь к труду, к родной земле, но в то же время он еще в тисках собственнических предрассудков — он стремится стать самостоятельным «хозяином», его еще пугает колхозная жизнь, он боится потерять нажитое тяжелым трудом немудреное свое благополучие. Возвращение Моргунка, убедившегося на фактах новой действительности, что нет и не может быть хорошей жизни вне колхоза, придало наименованию "Страна Муравия" уже новый смысл — Муравия как та "страна", та колхозная счастливая жизнь, которую герой обретает в результате своих поисков.

Александр Трифонович Твардовский

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия