В мире насекомых. Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты?..

Сейчас, когда татарник еще не разукрасился цветами, насекомым, казалось, нечего на нем делать. Поэтому я не стал к нему присматриваться. И ошибся. На растении оказалось целое сборище шестиногой братии, все заняты, у всех нашлись дела к этому непривлекательному сорняку.

По светло-зеленым стволикам между острыми иголками-колючками тянутся вереницы муравьев-тетрамориумов. Вниз спускаются муравьи отяжелевшие, с раздувшимся брюшком, а вверх бегут налегке, поджарые. Неужели на растении завелись тли, и их усердно доят муравьи? Но тлей нет. Муравьи усиленно трудятся, раздирают слой пушистых волосков, покрывающих тело растения, потом разгрызают толстую кожицу и добираются до сочной мякоти, из которой высасывают соки. Немало муравьев пирует и на соцветиях. Назойливые и многочисленные муравьи-тетрамориумы, оказывается, большие недруги татарника.

Очень много на этом растении черных в белых крапинках хрущей. Они очень заняты, сидят неподвижно на одном месте, погрузив переднюю часть туловища в соцветия, усиленно сосут ткань растения.

Немного меньше здесь серых слоников. В погоне за соками они выгрызают в соцветии такую глубокую пещерку, что почти полностью в ней скрываются. Увидишь серый бугорок, сразу не догадаешься, в чем дело.

Смелые, решительные, торопливые осы-веспиды очень заняты, они легко прогрызают сильными челюстями покровы растения, чтобы тоже урвать свою порцию сока. В нем, наверное, есть сахар, минеральные соли, витамины и многое другое, необходимое для питания.

Иногда прилетают на татарник коровки-семиточки. Им, бедняжкам, сейчас нелегко, нет их исконной и традиционной добычи — тлей. Приходится довольствоваться едой вегетарианцев.

Муравьи-тетрамориумы, пестрые хрущики, серые слоники, коровки, осы-веспиды делают доброе дело: портят соцветия татарника, уменьшают урожай прилипчивых семян растений, препятствуют их процветанию, сдерживают войско, отлично вооруженное колючками, от наступления на природу. И, быть может, там, где нет пустырей, где много цветов, нектаром которых питаются насекомые, есть и те, кто истребляет этот злой сорняк и мешает его процветанию.

Мы остановились возле целого войска неприступного татарника. В его заросли не заберешься, к нему не подступишься, так как весь исколешься. И все же я решил заглянуть с краю на соцветия этого сорного растения. Они еще не раскрыты, но здесь уже бродят муравьи, они чем-то заняты. Тут и бегунки, и красноголовый прыткий, и маленькие тапиномы. Неспроста крутятся муравьи, надо присмотреться внимательней, узнать, в чем дело.

Поминутно накалываясь на колючки, я осторожно рассматриваю растения. В самом центре соцветий сверху их узенькие чешуйки, плотно прилегающие друг к другу, они поблескивают, будто смазанные какой-то жидкостью. Она, видимо, вкусна, может быть, даже сладка. Ее-то и лижут муравьи. Мне вспомнилось множество случаев, когда растения выделяли сладкие вещества, чтобы привлечь муравьев и получить телохранителей, которые защищали бы от различных недругов. В горах Тянь-Шаня однажды я видел, как русский василек кормил муравьев сладкими капельками нектара, выделенными на еще не раскрывшихся соцветиях, и там, где не оказалось муравьев, растения очень сильно страдали от прожорливых бронзовок. Неужели и здесь так?

Кроме муравьев всюду сидят мухи-пестрокрылки, серые, невзрачные, с крыльями, покрытыми мелкими пестринками. Они не особенно активны, быть может, прохладная погода сделала их такими вялыми. Личинки каждого вида этих мух могут развиваться только в строго определенных растениях. И вот я вижу, как одна мушка, вооруженная черным яйцекладом, угнездилась на соцветии и погружает в него свою иголочку, кладет яички. И тогда я вижу муравья, стремительно напавшего на эту проказницу.

Не зря татарники приготовили сладкое угощение для муравьев, так как муравьи его друзья, они прогоняют врагов растения — мушек-пестрокрылок. Долг платежом красен.

Сложны и многолики взаимоотношения растений с насекомыми! В стороне от зарослей сорняков среди таволги я вижу сухой мощный татарник, сохранившийся с прошлого года. Он широко раскинул в стороны ветки, увенчанные колючими и очень цепкими семенами. С почтением гляжу я на замершего великана и вижу на одной из его колючек чудесную белую бабочку-совку. Черные ее глаза мерцают в глубине огоньком, усики распростерты в стороны, крылья сложены покатой крышей над телом. Что ей, такой красавице, понадобилось на мертвом и сухом растении? Осторожно целясь фотоаппаратом, я приближаюсь к бабочке. Но мои опасения ее спугнуть напрасны. Она давно мертва, острые шипы семян цепко ухватили ее за тело. Бедняжка отправилась вечером в полет, доверчиво уселась на куст татарника и здесь нашла свою мучительную смерть.

На семенах-колючках татарника нередко гибнут насекомые. Однажды я нашел в столь же печальном положении трудолюбивого шмеля и вооруженную крепким панцирем бронзовку. Зимой, случайно присев на татарник, насекомые попадают к нему в плен, иногда гибнут даже маленькие птички.