В моей смерти винить президента... (сборник)

ВЕРА. (орёт, шарахнув по столу бутылкой) Бабаня! Сгоняй за пивом, а то колосники горят, заправить нечем! А эт-то что за перец с тобой? Перец, дай сто рублей на пиво и двести на водку, а то колосники горят, бензобаки пустые, а топливо дорожает!

СПАСАТЕЛЬ. На фото вы гораздо приятнее...

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (хватая его за руку) Она не такая! Она трезвая, причёсанная, воспитанная и без фингала.

СПАСАТЕЛЬ. Да-да, я вижу.

Достаёт из кармана смятые деньги, протягивает их Эльзе.

СПАСАТЕЛЬ. Вот, пожалуйста, на топливо.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (отталкивая деньги) Она пошутила!

СПАСАТЕЛЬ. Да-да...

ВЕРА. Значит, я вам подхожу независимо от цен на топливо?

СПАСАТЕЛЬ. Да.

ВЕРА. (выхватывая у него деньги) А вы мне нет! Тоже мне – Нельсон! Раны у него! Настоящие раны – вот здесь! (стучит себя в грудь) Их не видно! Вон отсюда! Вон, или я напишу заявление о домогательствах!

Хватает чемодан, вышвыривает его за дверь.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вера!

Спасатель поспешно покидает квартиру, забыв на кресле рубашку.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вера! Он приличный молодой человек! Очень приличный! Боевой офицер в условиях, так сказать, гражданского штиля...

Вера хватает с кресла рубашку, находит в нагрудном кармане паспорт, просматривает его. Громко хохочет.

ВЕРА. Он женат, этот твой приличный человек. Женат уже десять лет! И у него двое детей!

Бежит к двери, вышвыривает рубашку.

ВЕРА. (кричит) Кобель! Скотина! Лотосы он любит, козёл!

Хлопнув дверью, возвращается в комнату. Снимает дублёнку.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Зря ты так. Жена не стенка, а дети, наверное, уже большие. Он так на тебя запал!

Вера в раздражении подходит к зеркалу, стирает фингал, расчёсывается. Эльза, хватаясь за сердце, садится на диван.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Устала... Господи, как же я устала.

ВЕРА. Так угомонись! Отцепись от меня, а главное, от маньяка. Займись вышиванием крестиком! (щёткой для волос показывает на Нельсона) Вышей портрет президента! Или на худой конец иди на лавочку, посплетничай со старушками! Чем не жизнь?!

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Я вышивать не умею. Ни крестиком, ни ноликом... А от старушек на лавочке воняет плесенью, да и ... (горестно машет рукой) сплетни у них все неправильные.

ВЕРА. Всё. Хватит с меня. Я уезжаю.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (жалобно) В Турцию?

ВЕРА. В Найроби.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (в ужасе) Но это какой-то уж черезчур юг! Ты не переборщила?

ВЕРА. Зато там нет Нельсонов, маньяков и твоих женихов.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ты хотела сказать – там нет меня!

Вера ставит на подзарядку электрошокер и выбегает из комнаты.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (ей вслед) Имей в виду, что я буду не против, если у моих правнуков будет негритянская кровь! (хватается за сердце)

С трудом добирается до телефона. Звонит.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Скорая? Приезжайте, пожалуйста. Сердечный приступ на почве неустроенной внучкиной жизни и непойманного маньяка. Какая разница, сколько мне лет? Если двадцать, то вы не приедете? Хорошо, пишите сорок... два... И врача пришлите обязательно неженатого, славянской внешности, не футбольного болельщика и с московской пропиской. Нет таких? Хорошо, я рассмотрю варианты.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Эльза лежит на диване в халате, с повязкой на голове, и курит, стряхивая пепел в блюдце. Смотрит на наручные часы. Звонок в дверь. Эльза поспешно тушит окурок в блюдце, блюдце сует под диван, встает и, охая, идет к двери. По дороге выдергивает из зарядки электрошокер, прячет его в декольте. Распахивает дверь.

Заходит невысокий брюнет в белом халате с чемоданчиком, с фонендоскопом на шее.

ВРАЧ. Врача вызывали?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Два часа назад!

ВРАЧ. Что вы говорите? Неужели я так долго ехал?

Эльза, кряхтя, идет к дивану, ложится.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. За два часа я могла тысячу раз умерет!

ВРАЧ. Ну не умерли же. Пробки на дорогах. А я не на вертолете летаю.

Ставит чемоданчик на стол, садится на стул возле дивана.

ВРАЧ. На что жалуемся?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (держась за сердце) На Верку.

ВРАЧ. Верка – это какой орган?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вредный и незамужний. Периодически он сбегает на крышу, а сегодня так вообще в Найроби усвистал.

ВРАЧ. Понятно. Давайте, измерим давление.

Достает из чемодана тонометр. Измеряет Эльзе давление.

ВРАЧ. Ну, не знаю. Может, Верка – орган вредный и незамужний, но на вашем давлении это никак не сказывается. С таким давлением можно на подводной лодке служить.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы бы еще три часа ехали, у меня бы и пульса не было. А без пульса меня куда угодно служить возьмут, хоть в мавзолей.

Врач молча достает лекарство, набирает в шприц.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что это?

ВРАЧ. Успокоительное. Должен же я хоть как-то полечить вас от Верки, зря что ли два часа ехал? Ягодицу обнажаем.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что-о?

Врач склоняется над ней со шприцем.

ВРАЧ. Вам что, уколы никогда в жизни не ставили?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (запахивая халат на груди) Не прикасайтесь ко мне!

ВРАЧ. (отходя) У-у, как все запущено...