В моей смерти винить президента... (сборник)

Прячет шприц в чемодан и берет резиновый жгут. Эльза, выхватив электрошокер, лупит врача по голове. Слышится треск электрического разряда, врач падает на пол. Эльза опускается рядом с ним на колени, берет жгут, рассматривает его.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (ворчит) Ягодицу ему обнажить! Еле спаслась...

Поясом от халата связывает врачу руки. Примеривает жгут себе на шею, подходит к зеркалу и рассматривает себя, делая страшную рожу и высовывая язык. В кармане белого халата врача звонит телефон. Эльза воровато достает его и отвечает на звонок.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Алло? Нет, это не Паша, это его... жертва. Да, жертва, а вы кто? Мама?! С инсультом?! О, господи, конечно, сейчас спрошу! (хлопает врача по щекам) Паша, ваша мама не может найти лекарство!

Врач что-то невнятно бормочет.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (в трубку) Он говорит, что лекарство в верхнем ящике кухонного стола. Нужно выпить две таблетки после еды! Пожалуйста.

Нажимает отбой, крестится телефоном и сует его в карман белого халата врача.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Кажется, я опять промахнулась.

Развязывает руки врачу и шлёпает его по щекам.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. У маньяка не может быть мамы с инсультом... Простите меня. Просто этот жгут... (сдергивает с шеи резиновый жгут, растягивает его) Этот жгут навевает такие жуткие мысли!

Врач озирается по сторонам и держится за затылок.

ВРАЧ. Что это было?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Разряд. Электрический.

ВРАЧ. Откуда он взялся?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Верка... Подзарядила электрошокер перед тем, как свалить в Найроби. Простите.

ВРАЧ. Устал я от вашей Верки.

С трудом поднимается. Берет шприц и ставит себе укол в руку.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Простите, я думала, вы хотите меня задушить. По городу ходит маньяк, который под видом врача душит одиноких пожилых женщин.

ВРАЧ. (обмахиваясь газетой) Вас, пожалуй, задушишь... Я, пожалуй, пойду...

Берет чемоданчик, но, пошатнувшись, падает на диван.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что? Плохо?

ВРАЧ. Нехорошо. (трет виски) Какая глупость принять меня за маньяка! У меня мама старенькая, кандидатская на носу, внебрачный сын, приемная дочь и кошка Муська беременная. Какая глупость!

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. А зачем вы достали резиновый жгут?

ВРАЧ. Черт его знает... Я всегда его достаю.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. На вас не написано, что у вас мама, дети и кошка... Налить вам?

ВРАЧ. (оживляясь) Чего?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Есть виски, коньяк, мартини и яблочный сок.

ВРАЧ. Яблочный сок. С мартини, виски и коньяком.

Эльза бежит на кухню, мешает коктейль, гремя бутылками.

ВРАЧ. (кивая на Нельсона) Это ваша бабушка вышивала?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Откуда вы знаете?

ВРАЧ. У мамы дома висит точно такой же Суворов. Ей бабка в наследство оставила. Тогда было модно вышивать полководцев.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (кидая в стаканы лед) Я зову его Нельсон.

ВРАЧ. Что вы говорите?! (берет тонометр, меряет себе давление) А моль его ест?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Еще как! Я его штопаю. Нитками мулине. (приносит коктейли)

ВРАЧ. Что вы говорите! Надо маме сказать. У нашего Нельсона прохудилось вот здесь и вот здесь. (тыкает в глаз и руку, снимает тонометр)

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (кивнув на тонометр) Ну как?

ВРАЧ. Для экспоната мавзолея просто отлично.

Врач берет коктейль, тянет его через соломинку. Эльза садится в кресло напротив и тоже тянет коктейль.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Никогда не пила яблочный сок с мартини, виски и коньяком.

ВРАЧ. Я тоже. Бодрящий напиток, очобенно после разряда в сто пятьдесят вольт. Скажите, ваша Вера надолго улетела в Найроби? Хотелось бы взглянуть на нее с профессиональной точки зрения.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. С профессиональной точки зрения Верка выглядит просто отлично. А вот с точки зрения бабушки... (роется в журналах на столе) Черт, да где же ее фотография?

Достает из фотоальбома новую фотографию, протягивает врачу. Врач смотрит, выпучив глаза.

ВРАЧ. Это не женщина. Это икона. Мне даже не хочется ее диагностировать.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вот, вот! А мне хочется. У Верки клиническое одиночествао и комплекс неполноценности на почве неразделенной любви.

ВРАЧ. У такой красивой девушки была неразделенная любовь? Никогда не поверю.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. У нее было три неразделенных любви. Четвертую я зарубила в самом зачатке.

ВРАЧ. Что вы говорите! (смотрит на фотографию) Никогда не поверю.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Первый раз Верочка влюбилась в шестнадцать лет. В своего одноклассника, представляете? Его звали Миша. У него папа был дипломат, мама актриса, а он – разгильдяй разгильдяем. Хулиганил так, что учителя увольнялись, а инспектора по делам несовершеннолетних махнули на него рукой из-за влиятельного папы и знаменитой мамы. Верка с ума по нему сходила – ночи не спала, экзамены завалила, а он...

ВРАЧ. Только не говорите, что влюбился в другую девчонку.

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Завел шашни с учительницей физкультуры. Верка в ванной закрылась и таблеток наглоталась. (всхлипывает и вытирает глаза подолом халата)

ВРАЧ. Откачали?

ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Таблетки оказались активированным углем. Пятнадцать таблеток не нанесли молодому организму никакого вреда. Верка в таблетках-то – ни бум-бум! Думала, чем чернее, тем вреднее.