В море Травкин

До 21 ноября «катюша» искала на морских дорогах крупные транспорты, но они не попадались. Ночью 21 ноября лодка шла в надводном положении, заряжая аккумуляторы. Неожиданно остановились дизели: крутая волна захлестнула воздушную шахту, вода попала в цилиндры двигателя. Ход был потерян, и тут вдруг прозвучал взволнованный голос наблюдателя:

— Курсовой… Сторожевые корабли!

Четыре вражеских сторожевика полным ходом шли к лодке. Раздалась команда «срочное погружение», но звука обычного в этих случаях ревущего гудка не было. Травкин приподнялся на койке и стал смотреть на глубиномер. На двадцатипятиметровой глубине послышался глухой удар по корпусу, лодка накренилась. Заскрежетал металл, зазвенело разбитое стекло, зажурчала врывающаяся вовнутрь корабля под сильным давлением вода. На глубине около ста метров лодка ударилась о грунт.

Фельдшер помог Ивану Васильевичу перебраться в центральный отсек, откуда можно командовать кораблем, и он распорядился:

— Слушать мою команду! Осмотреться в отсеках!

Несколько человек из экипажа «К-52» написали мне, что прошло много лет, плохо помнятся отдельные события, но всем памятен драматический момент, когда поврежденная лодка лежала на глубине и неизвестно было, что ее ждет. Командир группы торпедистов В. Д. Закаржевский вспоминал: «В это время подавал различные команды и Шулаков. Иван Васильевич, сохраняя спокойствие, приказал личному составу выполнять только его команды». На корабле хозяин командир, а не присутствующие на нем офицеры и даже адмиралы.

Знакомый, спокойный голос командира приободрил людей. Доклады из отсеков не вселяли оптимизма. Наиболее сложным оказалось положение в четвертом отсеке. Разбита часть аккумуляторов. Хлынувший из поврежденной топливной системы соляр залил аккумуляторную яму. Это грозило коротким замыканием и пожаром. Из пробоины под огромным давлением хлестала вода. Прийти на помощь было нельзя. В лодке поврежденный отсек изолирован стальными водонепроницаемыми переборками и дверями. Открыть дверь-люк значило поставить под угрозу затопления весь корабль.

Насколько велика пробоина? Хватит ли сил у находившихся в отсеке инженера-механика М. А. Крастелева, старшины команды электриков Владимира Клюкина, краснофлотцев Виктора Жмакова, Савелия Соколинского, которые по очереди ныряют в ледяную воду, смешанную с соляром, заделать пробоину, а у электрика Ивана Чугая, рулевого Михаила Гусарова, кока Ивана Лихобабы, сбивающих в кровь руки, отсоединить аккумуляторные батареи?

Вопросы, вопросы… На них у Ивана Васильевича был один уверенный ответ: люди должны выдержать…

Несколько отвлекаясь от основного повествования, сообщим читателю, что в 1942 году в английском флоте произошел случай, когда был спасен экипаж подводной лодки, пораженной глубинными бомбами. Поскольку у подводников не было никакой возможности всплыть, послали в базу сигнал бедствия (SOS) с помощью оказавшихся на корабле голубей. Их выбросили через торпедный аппарат на поверхность в специальной капсуле, прикрепив к лапкам записки с сообщением о координатах погибшей лодки. До базы долетела одна голубка. Вовремя пришедшая помощь спасла людей. И ныне в Англии есть памятник крылатому курьеру…

Но экипаж той субмарины спасли неподалеку от своих берегов. «К-52» лежала на дне в районе, контролируемом врагом. Надо было обмануть противника и всплыть, спасти и экипаж, и корабль, рассчитывая только на свои силы. А над нашей лодкой продолжали рваться глубинные бомбы. Ее спасало то, что противник не предполагал, что советский корабль находится на такой огромной глубине, и ставил взрыватели на бомбах на меньшее углубление.

Взрывы то уходили в сторону, то приближались к кораблю. Слышались писклявые щелчки по корпусу — гидролокаторы врага вели непрерывный поиск, поэтому следовало уйти из района. Морякам из четвертого отсека пока не удавалось полностью заделать пробоину. Вода продолжала просачиваться в лодку. А всплыть нельзя, не откачав воду. И откачать нельзя. В ней соляр, который сразу расплывется по поверхности воды большим демаскирующим пятном.

Что делать? Решай, командир. У тебя наибольший боевой опыт. Ты отвечаешь за весь экипаж, за корабль. Наконец, в твоих руках и твоя жизнь, так нужная и флоту, и семье…

Травкин решил ждать. Приказал выключить все шумящие механизмы. Даже регенерационные патроны, хотя дышать было тяжело. Только гирокомпас пел однообразную тихую песню. Через два часа Иван Васильевич приказал включить водооткачивающие помпы. Как только они заработали, гидроакустик снова услышал нарастающий шум винтов.

Затаившиеся корабли выжидали. Мгновенно были остановлены помпы, враг не успел обнаружить лодку.

Наконец, радостный гидроакустик доложил, что слышит затухающий шум винтов кораблей. Они ушли, можно было без боязни откачивать воду из поврежденного отсека. Помпы работали на полную мощность, но вода убывала медленно. Оказалось, приемные патрубки то и дело забивались мелкими обломками аккумуляторных батарей. Стали пускать помпы по очереди: одна откачивала воду, другую чистили.