В мужской гарем? За что?!

Прямо перед ними раскинулся сад, яркая зелень после каменного города радовала глаз, между стволов высоких пальм расхаживали павлины, а над всем этим великолепием возвышались белоснежные башни дворца. Толкнув в спину древками копий, стражницы сурово кивнули и повели по дорожке к одноэтажному длинному строению, которое полукругом огибало сад. Открытая галерея была пуста, витые колонны держали крышу, а на саму галерею выходило множество дверей. Из одной выскочил парень в белых штанах и белой тунике, почтительно поклонился стражницам и сказал:

– Спасибо, дальше я справлюсь сам.

– Из местных, значит? – хмыкнул Антон, окидывая парнишку дружелюбным взглядом.

– Сюдун, – кивнул тот. – Гаремный прислужник. Следуйте за мной.

– И как вы тут живёте, Сюдун? Не слишком тяжело? – небрежно поинтересовался Рич, цепко осматриваясь. Стены, окружавшие сад, пестрели расхаживающей по ним стражей, но здесь их видно не было. Если улучить момент ночью…

– Не мечтайте, – тут же сказал Сюдун. – Отсюда невозможно сбежать. Многие пытались.

– И их казнили? – спросил Антон.

– Нет, вы что! – глаза парнишки расширились в почти священном ужасе. – Кто же станет мужчин убивать?! На работы отправили. Кого-то подарили. Нас здесь ценят.

– Ценят, как же, – еле слышно проговорил Рич и скрипнул зубами. Ошейник вдруг показался удавкой, сдавливающей шею. – Так ценят, что на цепь сажают.

– Ценят, – серьёзно сказал Сюдун и даже остановился посреди коридора. Пристально посмотрел прямо на Рича. – Ты думаешь, что мы тут страдаем? Не служим, не работаем в полях, не ломаем голову, где взять денег. Владычица забоится, кормит, одевает, осыпает подарками, да ещё и честь оказывает, к себе призывая. Только и делаем, что молитвы ей возносим! А если бы она ребёночка родила… – Сюдун вздохнул и мечтательно улыбнулся. – У всего гарема бы праздник был! Мы так мечтаем с маленькой принцессой или принцем возиться!

– Тьху! – не выдержал Антон и скривился. – Как бабы, ей-богу!

– Ничего, скоро и вы привыкнете. Алган, вон, тоже поначалу нос воротил, а теперь из покоев Владычицы не вылезает, – в голосе Сюдуна прозвучало лёгкое недовольство.

– Завидуешь? – проницательно заметил Рич.

– Куда уж мне. Я ж так, прислуга, – с горечью ответил Сюдун. – Мышь гаремная.

– А что, так тоже можно?

– Это позор, – парнишка низко склонил голову и теперь почти шептал. – Стать тем, кто не может выполнить первое мужское предназначение, – это позор.

– Что, не стоит? – с жалостью спросил Антон и потрепал его по плечу.

– Нет, – всхлипнул Сюдун.

Антон и Рич переглянулись и тяжело вздохнули. Худший кошмар мужчины, которому сложно не посочувствовать.

– И много вас тут таких? – осторожно поинтересовался Рич.

– Шестеро. – Сюдун уже взял себя в руки, поняв, что насмехаться над ним новенькие не собираются. – Я, Огюн, Гаюн, Тамьюн, Киюн и Баюн.

– Баюн, – вдруг заржал Антон. – Кот, что ли?

– Почему кот? – удивился Сюдун. – Нет, человек.

– Не обращай внимания, – хмыкнул Рич. – У него бывает.

Что именно бывает, Сюдун уточнять не стал. Вместо этого провёл через уютный внутренний дворик с круглым фонтаном в центре, и приглашающе склонился перед проходом, занавешенным тёмно-синими холщовыми шторами. Внутри оказалась комната с двумя лежаками и столиком посредине. В изножье стояли два сундука, под потолком было узкое длинное окно, забранное решётками.

– Пока будете жить здесь.

– Почему пока? – насторожился Антон. – И, кстати, где здесь ватерклозет?

– Что?

– Туалет, говорю, где. И помыться где можно?

– Туалет здесь, – Сюдун показал на два горшка, стоявшие под лежаками. – А мыться – раз в три дня банный день.

– В смысле, мы что, будем сюда срать ходить? – Антон пнул ногой горшок и тот жалобно задребезжал о пол.

– Ну да. Что в этом такого? Мы по утрам и вечерам горшки опорожняем.

– По всему гарему?! – ужаснулся Рич.

– Не по всему. У мужей свои слуги. К их фекалиям не у каждого доступ имеется.

– Охренеть! – заржал Антон. – Они что, боятся, что на дерьмо порчу наведут?

– Может, и порчу, – сказал Сюдун совершенно серьёзно. – Всякое бывало. А вообще, по цвету фекалий и мочи можно о здоровье сказать. А здоровье мужа Владычицы – дело государственной важности.

– О, как! Слыхал, Рич, когда-нибудь и на наше дерьмо охотиться начнут!

– Для этого надо стать мужем, – вздохнул Сюдун тоскливо. – А теперь, когда Алган власть набрал, хорошо, если вас хоть раз к Владычице вызовут.

– Не вызовут, и хорошо, – проворчал Рич. – Не больно-то и хотелось.

Сюдун промолчал. Многих навидался за три года жизни при гареме. И буйных, и тихих, и самоуверенных, и печальных. Так или иначе все принимали местные порядки и жаждали заслужить внимание госпожи. Все, кроме таких неудачников, как он.

– Слушай, Сюдун, – подозвал вдруг Антон, – а есть чё пожрать?

– Вообще ужин у нас в восемь, я провожу, когда время придёт. А сейчас тихий час, все наложники спят. И вам советую тоже поспать.

– Поспишь тут, как же. – Рич устроился на кровати, закинул руки за голову и посмотрел в потолок.

– Дневной сон, – блаженно улыбнулся Антон. – Как в садике прямо! Ещё бы и кисель на полдник принесли, с печенюшками…