В начале было Слово, а в конце будет цифра

«В каком-то смысле этот Фауст даже лучше, чем у Гёте. Я так понимаю, именно этой книгой Гёте и вдохновлялся. Они вообще дружили. Здесь хотя бы понятно, откуда у Сатаны такой нездоровый интерес к Фаусту. Фауст, по версии Клингера, изобрел книгопечатание. Дьявол, предчувствуя перспективы подобного изобретения, даже закатывает в Аду грандиозную вечеринку по этому поводу. Тем временем Фауст всячески старается продать в Германии свой первый тираж латинских библий, но у него их никто не хочет покупать, поэтому он разоряется, отчаивается и решает продать свою душу бесу. Сатана счастлив и шлет к Фаусту своего лучшего помощника – Левиафана. Левиафан противится, аргументируя свое нежелание идти тем, что Германия – место скучное. Всё ее население плоское, и соблазнять таких чурбанов, как немцы, для него не спортивно. Но его переубеждают и заверяют в том, что немцы – в плане будущих обитателей геенны – очень перспективный народ. И, да, Реформация пошла из Германии, и книгопечатание, и вообще, не беспокойтесь, они себя еще покажут. И ведь не поспоришь. Дальше Левиафан является к Фаусту, но, поскольку его появление в пентаграмме не очень эффектно, Фауст им недоволен и пускается перед ним в долгую депрессивную дискуссию на тему „Да что ты вообще можешь?!» […]

Левиафан на пару с Фаустом разыгрывают городской магистрат, представившись посланниками императора, продают библии Фауста за цену в два раза выше изначальной […]

Вообще говоря, «Фауст» Клингера – довольно жесткая сатира, его описание Ада чем-то даже сродни дантовскому. Многие его исторические персонажи, хотя и не поименованы в открытую, но вполне узнаваемы. А многие названы прямо…»

От себя добавлю: наряду с вымышленными персонажами в романе участвуют и подлинные «герои истории», снискавшие себе мрачную славу, – английский король Ричард III, великий инквизитор Торквемада, кардинал Чезаре Борджиа, его сестра Лукреция и их отец, римский папа Александр VI…

В отдельном очерке «Наблюдения и размышления над различными явлениями жизни и литературы» Клингер дает достаточно откровенную оценку роли книгопечатания в преобразовании общественно-политического строя Европы: «До изобретения книгопечатания науки были доступны только вельможам и аристократам, приверженцы наук составляли некое аристократическое государство. После изобретения книгопечатания его государственный строй начал приближаться к республике»[315]. Это еще мягко сказано, поскольку данные строки писались Клингером тогда, когда во Франции рухнула монархия и была торжественно провозглашена республика.

Печатное слово – обоюдоострое оружие. Оно может быть использовано во благо и спасение человека, а может его окончательно развратить и даже уничтожить. Учитывая духовную атмосферу Европы, следует однозначно признать: произошло второе. В заключительной части романа, где мы видим сцену появления души Фауста в аду, сатана ему говорит:

«Ты заслуживаешь особой награды за то, что изобрел книгопечатание, чрезвычайно для ада полезное…

Разве ты не знаешь по собственному опыту, что значит для вас (людей – В. К.) наука и во что она вас превращает?.. Зло, которое ты причинил людям, превосходит все остальные твои грехи».

Печатное слово шагает по Европе и миру

Так, ученики и последователи Фауста-Гутенберга стали распространять «мельницы печати» (типографии) по всей Европе, а затем и за ее пределами. Эти «мельницы» наполняли мир печатным словом, в XVII веке поток печатной продукции резко увеличился в связи с тем, что появились газеты – периодические издания, отражавшие текущие события в стране и мире.

В Европе возник самый настоящий «печатный потоп», который в XVIIIXIХ веках. захватил весь мир. Некоторые авторы поэтично назвали это новое состояние мира «вселенной слова». «Печатные станки» Гутенберга непрерывно совершенствовались. Если во второй половине XV века они выдавали тиражи, составлявшие в среднем 150–200 экземпляров (максимум 500), то в следующем веке тиражи книг уже могли измеряться тысячами.

В первой половине XVI века в Европе появились газеты (Англия, Германия, Франция, Швейцария, Италия, Дания и др.). Сначала они выходили раз в неделю, затем многие стали ежедневными изданиями. В ХХ веке уже многие газеты в мире имели ежедневные тиражи, превышавшие 1 миллион экземпляров. Далеко за примерами ходить не надо. В Советском Союзе все центральные газеты имели тиражи, превышавшие миллионную планку. Вот, например, газета «Труд» – печатный орган советских профсоюзов. Рекордный тираж «Труда» – 21 миллион 584 тысячи экземпляров – был зарегистрирован в июне 1990 года. Не трудно подсчитать, что годовой тираж указанной газеты (ежедневной) превысил 7 миллиардов экземпляров (больше численности населения планеты на тот момент времени). Рекордным не только в нашей стране, но и всем мире стал тираж еженедельника «Аргументы и факты». В 1990 году он составил 34,4 миллиона экземпляров (рекорд занесен в Книгу Гиннесса).