В начале было Слово, а в конце будет цифра

Роль печатного слова в преобразованиях, которые происходили в мире, трудно переоценить. Но, увы, следует признать, что преобразования были отнюдь не только позитивные. Печатное слово, особенно в виде газет и периодических изданий, попадало под контроль «денежных мешков» и начинало всё более работать на их интересы. Печатные СМИ приобретали признаки т. н. «четвертой власти» (в дополнение к трем легитимным ветвям государственной власти – законодательной, исполнительной и судебной). Для описания этой роли печатного слова приведу следующее высказывание нашего известного русского общественного деятеля и правоведа XIX века Константина Победоносцева: «Вот ходячее положение новейшего либерализма. Оно противоречит первым началам логики, ибо основано на вполне ложном предположении, будто общественное мнение тождественно с печатью. Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея деньги, основать газету, собрать по первому кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разглагольствовать о чем угодно, репортеров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи, – и штаб у него готов, и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и каждого, действовать на министров и правителей, на искусство и литературу, на биржу и промышленность. Всякий, кто хочет, первый встречный, может стать органом этой власти, и притом вполне безответственным, как никакая иная власть в мире. Никто не выбирает его, и никто не утверждает. Можно ли представить себе деспотизм более насильственный, более безответственный, чем деспотизм печатного слова? Люди до того измельчали, характеры до того выветрились, фраза (печатная информация – В. К.) до того овладела всеми, что, уверяю честью, глядишь около себя и не знаешь, на ком остановиться…»[316]

На помощь печатному станку приходят электронные СМИ

Печатные станки были предназначены для того, чтобы тиражировать (мультиплицировать) на бумаге слово текста (записанного слова). Но, кроме того, в мире произошла техническая революция, которая позволила мультиплицировать слово устное. Я имею в виду изобретение радио.

Как сообщает «Википедия», первый патент на беспроводную связь получил в 1872 году американский радиолюбитель, стоматолог по профессии Малон Лумис, заявивший в 1866 году о том, что он открыл способ беспроволочной связи; в США изобретателем радио считают Дэвида Хьюза (1878), а также Томаса Эдисона (1875; патент 1885) и Николу Теслу (патент на передающее устройство с резонанс-трансформатором в 1891 году); в Германии – Генриха Герца (1888); во Франции – Эдуарда Бранли (1890); в России – Александра Попова (1895) и Якова Наркевича-Иодко (1890).

Поначалу это изобретение использовалось преимущественно для организации двухсторонней связи. После Первой мировой войны появилось радиовещание – распространение звуковой (речевой) информации в широких аудиториях людей. В СССР радиовещание появилось в 1924 году. Устное слово, тиражировавшееся с помощью радио, использовалось, прежде всего, в пропагандистских целях. По данным Российской академии радио, радиостанции в России слушают свыше 55 миллионов человек старше 12 лет[317]. Получается более половины населения (за исключением детей младшего возраста).

Но еще более мощным ретранслятором (мультипликатором) устного слова стало телевидение. Эффект устного слова усиливается с помощью такого «катализатора», как изображение. «Эфирное телевидение (т. е. без учета интернет-телевидения) охватывает аудиторию, составляющую более 70 % населения страны (данные на 2016 год). Другой параметр – продолжительность „потребления“ информации, идущей из „ящика“. Она в 2016 году составила около 4 часов[318]. Нетрудно сделать вывод, что на фоне „успехов“ по тиражированию слова эфирным телевидением радио „отдыхает“. Но в совокупности телевидение и радио засевают своими ядовитыми (за редким исключением) словами все российские нивы. На фоне электронного слова печатное слово Гутенберга отдыхает».

Слово, тиражируемое через СМИ, можно назвать «словом суеты»: оно произнесено, услышано и тут же забыто, оно сиюминутно, как бабочка-однодневка. Как пишет В. К. Романченко, «есть Слово Божие, и есть слово суеты. Как первое просвещает ум, так второе удаляет от истины, потому-то так расплодились светская литература, газеты, журналы, потому-то о ней вещают радио и телевидение. „Культурный“ человек хочет знать одно земное, временное, а не вечное, не Слово о спасении»[319].