Читаем В начале было Слово, а в конце будет цифра полностью

Здравомыслящий человек знает, что, если даже всё небо закрылось свинцовыми тучами, Солнце никуда не исчезает. Хотя человек не видит Солнце, он уверен, что оно есть. Надо смиренно и терпеливо дождаться, когда ветер разгонит тучи и Солнце опять засияет на небосклоне. Уподобимся же этому здравому человеку. Будем помнить последние слова Спасителя: «… и се, Я с вами до скончания века» (Мф. 28:20). Слово Божие способно пробивать любые свинцовые тучи безбожной и богоборческой логосферы».

Слова пустые, но огнеопасные

Любой грамотный экономист знает, что денежная инфляция возникает тогда, когда количество денег растет быстрее массы товаров. Применительно к словесной инфляции можно сказать, что она возникает тогда, когда количество слов обгоняет количество реальных дел. На феномен такой словесной инфляции еще в конце позапрошлого века обратил внимание Константин Петрович Победоносцев. Причем он говорил не обо всех словах, а только о тех, которые «обличали» существовавший строй жизни[326]:

«Все стремятся говорить и обличать: никогда не слышалось столько речей – и не было так мало истинного дела! Никогда не говорилось так много о правде – и не являлось так мало правды в деле и жизни. Речи эти сегодня расцветают, завтра вянут, оставляя по себе лишь след бесплодного возбуждения. Из числа множества говорящих и проповедующих – как немного людей, умеющих делать и делающих дело, на них возложенное: в доме и семье, в церкви, в общественном служении, в торговле и промысле. Остальные не делают ничего или делают дело свое – дело Господне – с небрежением, не переставая мечтать и вести праздные речи о том, что нельзя ничего делать, покуда всё не переменится».

Такие не обеспеченные реальными делами слова у нас называются «пустословием» или «празднословием». В Притчах Соломоновых об этом сказано: «От всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб» (14:23). Не обеспеченные делами, «пустые» слова даже опасней «пустых», обесценившихся денег. Эти слова опасны как для говорящего, так и для слушающих его. Господь предупреждает тех, кто праздно говорит: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12:36–37). А вот слова апостола Иакова: «Язык – огнь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет всё тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны». (Иак. 3:6). Из приведенных слов явно вытекает, что пустословие и празднословие, не обуздываемые здравым рассуждением, способны привести к пагубным последствиям как для говорящего, так и для окружающих. Выше я привел фрагмент из высказывания К. Победоносцева об обличительных речах, которые произносились российскими интеллигентами, разночинцами, студентами и прочими оппозиционерами. Увы, это были не просто «пустые» речи, они были произносимы языком, что «воспаляем от геенны», и они «воспаляли круг жизни» тогдашней России. И кончилось всё пожарами трех «русских» революций.

Слово становится товаром

Рынок и слово

Уже почти три десятилетия нам долбят мозг словом «рынок». Через телевидение и другие СМИ. Через систему образования – сначала через вузы, а сейчас уже даже через начальную школу. И через различные книги писателей «нового поколения».

В учебниках по экономике нам объясняют, что в «цивилизованном» обществе всё должно продаваться и покупаться. Замечу, что именно «должно», а не «может». Ибо, скажем, прямые отношения между людьми, не опосредованные деньгами, – признак «отсталости», которая и мешает нам прийти в светлое «рыночное» будущее.

Нам объясняют, что сегодня на рынке продается и покупается всё: продовольствие, одежда, бытовая техника, автомобили, машины и оборудование для различных отраслей экономики, нефть, лес, лекарства и т. д. По мере того как общество становится всё более «цивилизованным», этот список расширяется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Что такое антропология?
Что такое антропология?

Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам. Это первый перевод на русский языкработ Эриксена и самый свежий на сегодня западный учебник социальной антропологии, доступный российским читателям.Книга адресована студентам и преподавателям университетских вводных курсов по антропологии, а также всем интересующимся социальной антропологией.

Томас Хилланд Эриксен

Культурология / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука